– Кесси…

– Если бы я могла остаться, я бы не стала тебя напрягать. Ты думаешь, мне хочется лететь в Санта-Фе со Стэном Олсеном? Два дня и одна ночь. Я вернусь в среду и угощу тебя ужином. Нет, лучше я куплю тебе пару обуви «Скетчерс», на которую тебе жалко тратиться самой. А если хочешь…

– Ладно! – быстро согласилась Клэр. – Я согласна. Я пойду к тебе в няньки.

– Спасибо, милая. Для меня это очень много значит.

– Но мне придется опустошить твой холодильник.

– Кто там?

– Это я! – закричала я, стоя перед закрытой дверью.

– Кесси? – Ее голос звучал так, точно она была в двадцати футах от двери.

– Ты здорова? – крикнула я. – Мамуля, открой.

До меня донеслось шарканье, потом скрежет передвигаемых по кафельному полу стульев.

– Медвежонок, заткни уши.

Заткнуть уши? Зачем мне затыкать…

Воздух разорвал вой браслета, он ударил мне в виски и пронзил мозговые пазухи. Я зажала уши ладонями. Мамуля распахнула дверь настежь, рывком втащила меня внутрь и опрометью бросилась по коридору, увлекая меня за собой на кухню.

Прежде чем я успела что-то понять, вой резко оборвался.

– Что, – спросила я, – что все это значит? Мамуля вздохнула.

– Тридцать футов. Плюс минус дюйм.

Я поняла, что мамуля передвигала столы и стулья, чтобы расчистить путь к входной двери и пробежать путь туда и обратно как можно быстрее, сократив время завывания браслета.

– Выходит, теперь он не позволяет тебе даже приблизиться к двери?

– К кабинету тоже. И ко второй ванной.

Площадь ее жилища, которая составляла две тысячи квадратных футов, сократилась вдвое.

– Так вот почему ты не звонила, – догадалась я.

Мамуля кивнула.

– Теперь я не могу подойти к окну, что выходит на бульвар. Мне просто не перекричать этот проклятый браслет.

Я поняла, что сыта этим по горло. Несмотря на протесты мамули, которая упрямо твердила, что справится со своими проблемами сама, я достала сотовый телефон, связалась с отделом домашних арестов и потребовала, чтобы они сегодня же прислали техника. Повесив трубку, я заметила, что мамуля потрясена до глубины души.

– Что тут такого? – спросила я. – Он мигом все наладит.

Она обвела взглядом гостиную, повела меня на кухню и открыла водопроводный кран. Господи, только не это.

– Это второе письмо, – сообщила она, понизив голос, нагнулась и извлекла из-под раковины пластиковый контейнер «Таппервар». В контейнере лежал полиэтиленовый пакет, а в нем – сложенная вчетверо журнальная страница с рекламой сухих завтраков. Несколько слов были выделены розовым маркером.

– Взгляни, – сказала мамуля, склонившись над измятым листком бумаги, точно ребе, которому открылся скрытый смысл Торы. – Ты видишь? Тед выделил слова миска, ложка и хорошее начало дня.

– То есть он поклонник здорового образа жизни.

– Он пытается мне что-то сказать, Медвежонок.

– Я тоже пытаюсь тебе что-то сказать: забудь об этом. Забудь про Теда и его дурацкие послания. Надо жить дальше.

Обиженно поджав губы, мамуля расправила листок, глянцевитая бумага захрустела под ее руками.

– А когда сюда придут копы чинить браслет, спрячь это подальше, чтобы тебе не задавали лишних вопросов.

Мамуля бережно сложила объявление и убрала его в свой тайник.

– Неделю назад, мисс Секретность, ты настоятельно рекомендовала мне сдать Теда полиции.