Открыв дверь, я застыла, увидев целую армию полицейских, которые смеялись, заказывали пиво и бродили в поисках свободных столиков. Мне показалось, что, погрузившись под воду, я оказалась в стае морских щук. Спокойно, Кесси. Дыши глубже. Не делай резких движений.

– Послушай, это же бар для копов, – я старалась говорить веселым голосом, хотя в глазах у меня потемнело. – Здорово.

– Я знаю! – жизнерадостно ответил он. – Именно то, что ты хотела. Тебе нравится?

Стюарт был верен своему слову – никаких тематических баров новомодных изысков. Стойка, несколько столиков, музыкальный автомат в углу и бильярдный стол, который, похоже, помнил те времена, когда лос-анджелесские полицейские могли преспокойно бить подозреваемых, не волнуясь о том, что допрос записывается на видео.

– Давай сядем вон там, – предложила я, указав на самый темный угол. По дороге я успела налететь по меньшей мере на трех копов, и все они вежливо извинялись и отодвигали стулья, чтобы освободить проход.

Не успела я усесться, дверь распахнулась, и на фоне пятна света в дверном проеме показался стройный, гибкий силуэт с кудрявыми волосами до плеч и ногами, которые были длиннее, чем я сама. Жизненный опыт подсказал мне, кто это.

– Эммануэль! – закричал Стюарт, помахав рукой. – Мы здесь.

Она повернулась, и ее стройный силуэт изменил очертания. Сначала мне показалось, что она держит в руках мяч для атлетических упражнений. Когда дверь закрылась, я увидела, что мяч здесь ни при чем, – она просто была беременна.

Говорят, слегка беременной быть нельзя. Если это и так, можно быть изрядно беременной, и живое свидетельство тому вразвалку приближалось к нам.

Эммануэль и Стюарт обменялись дружескими поцелуями, слегка обняв друг друга, и мне показалась, что она задержала губы на его щеке чуть дольше, чем нужно. Я не стала вставать. Ее классического покроя платье для беременной, наверняка от Гивенчи, могло дать фору моему ансамблю из тафты, и я решила не давать ей спуску.

– Кассандра, это Эммануэль. Эммануэль, это Кассандра, я тебе о ней рассказывал.

Он обо мне рассказывал! Что ж, может быть, все не так уж плохо.

– Здравствуйте, – сказала Эммануэль. Она говорила с явным европейским акцентом. Возможно, французским. Или швейцарским. В любом случае, неприятным. Я поняла, что это она ответила мне недавно по сотовому телефону Стюарта. Мы сразу почувствовали взаимную антипатию.

Я собрала всю свою учтивость и с наигранным дружелюбием выдавила:

– Очень рада познакомиться! – Это оказалось нелегко. Я решила немного сбавить обороты. – Вы собираетесь провести здесь весь вечер или вам не терпится вернуться домой и прилечь?

– Всего пару стаканчиков, – сказал Стюарт, – чтобы мы успели обсудить, что делать с баром. Вдруг нам удастся придумать что-нибудь непревзойденное.

– Мне воды, – сказала Эммануэль и легко уселась за столик между мной и Стюартом. Интересно, как она умудряется так грациозно двигаться несмотря на сорок фунтов лишнего веса? Наверное, не будучи беременной, она вообще не касается земли. – Так это вы убедили Стюарта снести клуб?

– Мэнни, погоди… – перебил ее Стюарт.

– Да, – подтвердила я. И посмотрела на нее сверху вниз. Ей нужна подколодная змея? Я ей это устрою. – Это я.

– Вы представляете, сколько денег мы в него вложили?

– Полагаю, около трех миллионов долларов.

Она удивленно подняла аккуратно выщипанные брови, – моя догадка оказалась верной. Я чувствовала себя как в гнезде мафии, словно в дверях в любую секунду могут показаться хладнокровные наемные убийцы.