– Это, что ли? – ткнула пальцем в татушку льва. – Так это же временная! Через полгода и следа не останется.

Ну да, этим летом Маринка, моя закадычная подруга еще со школы, подбила меня сделать временную татушку по знаку Зодиака. Она себе скорпиона заказала, а я льва. Вот уж беда – знак зверя, куда деваться!

– Вы очень сильная, моя леди, – похвалил меня магистр. – Другая на вашем месте уже опустила бы руки и отчаялась.

– Да, я такая, – кивнула, мысленно просчитывая, кто придет быстрее – медсестра с дозой успокоительного или подружки с извинениями за такой жестокий розыгрыш.

Вывод был неутешительным. Тут либо санитаров из психушки жди, либо я действительно угодила в сказку. А сказочка-то так себе, дурно попахивает, учитывая задачи, которые мне папочка-герцог обозначил. Так что санитарам я обрадовалась бы больше – все надежда, что вылечат. Но пришел он – тот самый, который папочка-герцог.

Он вошел в комнату как хозяин, которым он здесь, по сути, и являлся. Сурово посмотрел на магистра Орни, окинул меня придирчивым взглядом, скривился и, небрежно махнув рукой в мою сторону, спросил у старика:

– Это можно исправить?

– Если бы я мог… – сокрушенно покачал головой дедуля.

– Моя дочь стала похожа на безродную девку, но она все еще моя дочь, – сухо продолжил герцог. – Договоренности с его величеством остаются в силе. Волосы зачернить, кожу отбелить. И сделайте что-нибудь, чтобы она не вела себя столь вызывающе! Смотреть мне в глаза без дозволения… Раньше она не позволяла себе такую дерзость.

И вот это вот мой папочка? Да ну его на фиг, такой сон! Уж лучше санитары со смирительной рубашкой!

– Нет, на такое я точно не согласна! – заявила, резво спрыгивая с кровати.

Запуталась в необъятной сорочке и чуть не упала. Но быстро выпрямилась, посмотрела прямо в глаза заносчивому дядьке и уперла руки в бока:

– Я не ваша дочь, так что завязывайте мне приказывать, а то и разозлиться могу!

– Что ты сказала, дочь? – спросил он, развернувшись ко мне.

– Ну, что есть, то и сказала… – подрастеряв задор, уже не так бодро промямлила я.

– Ты – моя дочь, – злобно прошипел он, сделав шаг ко мне. – И ты будешь делать то, что я велю.

– Да с чего это? – возмутилась, отступив назад и чуть не повалившись на кровать.

– Ты… – буквально зашипел папочка той меня, которая во сне была. Настоящая я с таким родителем точно не ужилась бы, в младенчестве сбежала бы, ну или уползла. – Ты посмела возразить мне!

– Когда? – удивилась вполне правдоподобно, покосившись на старичка-магистра. – Я ему возражала разве? – уточнила у дедули.

А старичок-то испугался еще больше меня, даже голову в плечи втянул, так что от него помощи точно можно не ждать. Эх, все самой делать приходится… Знать бы еще, что делать-то?!

– Вы тут на меня не наступайте, я вам ничего плохого не сделала… пока, – попросила невменяемого дяденьку.

Мои слова подействовали на мужчину, как красная тряпка на быка. Он подскочил ко мне и наотмашь ударил по лицу.

Вы знаете, что такое звездочки в глазах? Я вот только сейчас узнала. Упала на кровать, с трудом осознавая, что происходит. В голове сразу зашумело, перед глазами все поплыло, и боль такая щеку пронзила, словами не передать. Меня впервые ударили! Где-то на задворках памяти маячила мысль: «Подчинись! Делай, что говорят!» Но я не такая.