Я кивнула. И действительно. Если в деревне есть магички или лекари, то они в любом случае должны определить яд. Но все мы находились здесь.

– Я тоже не собираюсь прекращать своей деятельности, – сказала Марианна. – Совсем немного стрясти денег с жадных паразитов не равно преступлению, а то, что одна шавка решила всё таки нажаловаться… У у у у. Я этой сучке ещё устрою весёлую жизнь

– А за что тебя сдали то? – Наконец беседа подошла к тому моменту, когда я могла спросить аристократку о прошлом в естественном русле разговора.

– Ри, ну ты как будто первый день живёшь, – усмехнулась рыжая, ласково поправив мне волосы. – Знаешь, что такое шантаж? Так вот, благородные графы и иже с ними всегда очень разговорчивы после секса.

– Так, не учи ребёнка плохому, – перебила Марианну Солая. – И работать пошли, расселись тут. Вон, Зира почти закончила с ветками. Пойдём, Ри.

Наконец удовлетворив своё любопытство, я поднялась и последовала за отшельницей. На этот раз мы выбрали ствол чуть потоньше: пилить его всё равно нужно.

– Солая, скажи, ты тут больше недели: ушло около восьми человек, нам увеличат норму или…

– Или пришлют новеньких? – уточнила сухопарая отшельница. – Не знаю. Мне вообще странно ощущать себя здесь. Вроде и в лесу, но не как дома. Раньше каждая чаща была для меня родной, а здесь всё какое то чуждое. Когда меня сюда отправили, в общей сложности заключённых было человек десять. И все они уже исчезли. Думаю, мы будем следующими, так что ты на всякий случай, присматривайся к остальным, хорошо?

– Ты так и не рассказала, за что тебя сюда? – услышала я сквозь вой пилы голос Зиры. – Украла что то?

– Нет. – Я насупилась. Вспоминать не хотелось, а рассказывать – тем более. С другой стороны, все они были честны со мной, да и наказаны вчера вечером стали просто ни за что. Можно отплатить им хотя бы разменной монетой честного рассказа? – Я случайно убила двоих.

– Как? – Густые тёмные ресницы рыжей Марианны взлетели как две пчелы. – Я, конечно, понимаю, что ты у нас боец, борец и вообще огонь девочка растёшь. Голыми руками четверых отделать, но случайно убить? Одного – да. Двоих – непонятно.

Меня одолевали сомнения. Говорить им, что Курт был инквизитором? Наверное, не стоит.

– В школе появился новый преподаватель. Я ночью отдыхала с подругой, когда…

– А как вы отдыхали? – спросила Зира, вогнав меня в краску. – Тем более ночью. Ночью школьницы должны спать.

– Не столь важно, – попыталась уклониться от ответа я.

– В таких делах важна всякая мелочь, – подняла палец вверх Солая. – И, кстати, какую дисциплину вёл преподаватель?

На меня сыпались вопросы, неудобные, слишком прямолинейные, пугающие. Я понимала, что, наверное, точно так же буду мямлить на суде.

Я продолжала работать с Солаей, но периодически руки подрагивали из за волнующего разговора. Нелегко было взять и вот так вывернуть на знакомых всю правду. Точнее, не всю, о том, что десятник Курт был инквизитором, я всё таки умолчала. Чувство вины с новой силой давило на совесть. Я сама не заметила, что, когда перешла к описанию увиденного, расплакалась.

– Успокойся, – ласково сказала Солая. – Ты не виновата.

– Нет, виновата! – чуть ли не крикнула я ей в лицо. – Можно было предупредить. Или снять защиту. Всё это сделать было можно. Предотвратить. Но я наплевала на правила безопасности, оставила, злясь и на разный лад обзывая их двоих!

– Ри, это того не стоит, – попыталась остановить мою тираду Марианна, за что получила ещё одну порцию отрицания.