Муравьев вспоминает маленькие глаза под седыми бровями, вспоминает тонкий голос, кричащий ему вслед: «Врать научился с таких лет!», вспоминает топот у себя за спиной.

— Разозлил, — вздыхает он. — Идите с Валеркой.

На другой день в «Поиске» все узнали, как Муравьев разозлил старика. А потом Катаюмова и Валерка ходили к нему. Муравьев издали показал им деревянный дом и стоял за углом, ждал их. Они пришли скоро. Никакого планшета ни у Катаюмовой, ни у Валерки не было.

— Что? — спросил Муравьев.

— Ничего, — отозвалась Катаюмова, — не надо было доводить его до кипения.

— Даже разговаривать не стал — выставил за дверь, и привет, — добавил Валерка.

Получался тупик. Дорога привела к старому солдату, но сразу же оборвалась. Старый солдат не желал иметь с ними ничего общего. А без него они не могли выяснить, какая тайна кроется за письмом, напечатанным на пишущей машинке. И не могли получить планшет, а им так хотелось получить планшет.

— Или пулеметную ленту, — невинным голосом напомнила Катаюмова.

Ну почему она так любит ставить людей в неловкое положение! Муравьев же ее не задевает ничем. Он сидел себе спокойно в кабинете истории, все они там сидели после уроков, и Варвара Герасимовна была с ними. И Муравьев рассказывал о своем не очень удачном визите к злому старику. Конечно, не так уж приятно рассказывать, как ты не сумел сделать простое дело. А тут Катаюмова взяла и напомнила про пулеметную ленту. Зачем? Муравьев даже вздрогнул. Он-то и без напоминаний прекрасно знал, как было дело. Эта картина стояла перед его глазами.

Солнечное утро первого сентября. Недалеко от школы, уже после истории с Хляминым, Муравьев встретил Варвару Герасимовну. Он увидел ее и обрадовался, Варвара Герасимовна шла не спеша; походка у нее легкая, совсем не так ходят старые люди. И несла георгины. И улыбалась.

— Здравствуйте, Варвара Герасимовна! — крикнул Муравьев.

— Ты стал совсем большой. Здравствуй.

И тут на другой стороне улицы показалась Катаюмова. Она шла, легко ступая белыми туфельками. Муравьев вдруг выпалил:

— А у меня есть пулеметная лента! Правда, без патронов.

Варвара Герасимовна удивленно подняла брови. Катаюмова очень широко раскрыла свои и без того огромные глаза и подбежала поближе.

— Настоящая пулеметная? — спросила Катаюмова.

— Откуда же ты ее взял? — поинтересовалась учительница.

Тут появились Костя и Валерка, остановились и уставились на Муравьева.

— У него есть знаете что? Пулеметная лента, — сообщила Катаюмова.

— Откуда? —спросил Костя.

— В походе нашел, когда был в лагере, — небрежно ответил Муравьев. — Там в лесу недалеко от оврага она лежала. Другие не заметили, а я увидел и подобрал.

— А где она сейчас? — спросила недоверчивая Катаюмова.

— Лента? У меня дома. Я принесу.

— Очень хорошо, — сказала Варвара Герасимовна. — Лента займет достойное место в музее боевой славы. Мы напишем табличку, что ее в таких-то местах нашел наш ученик Муравьев.

— Когда принесешь? — спросила Катаюмова.

— Хоть завтра, — пожал плечами Муравьев.

Но завтра он ленту не принес. Почему? Этого никто не знал, кроме самого Муравьева. А он отвечал неопределенно:

«Принесу. Сказал — принесу, значит, принесу».

И вот сегодня они собрались, и настроение у всех не очень веселое, так всегда бывает, когда дело не двигается с места. Человеку, что бы он ни делал, нужен результат. А тут дни идут за днями, и никакого результата.