Кофе так кофе. Посмотрим, что из этого выйдет.

Но прежде я отправилась в свою новую комнату, чтобы переодеться и оставить сумку с немногочисленными сувенирами из своего мира. Когда я вошла в комнату (она была в коридоре одна, вокруг больше незапертых дверей не имелось), так и застыла на пороге.

Комнатой это помещение назвать язык не поворачивался, потому что по факту это оказалась просто кровать, огороженная от всего пространства дверью и тремя стенами. Лишь у одной из этих стен была небольшая полоска свободного пространства. Там стояла тумбочка. Еще я нашла ящики: под кроватью. Очевидно, для одежды и обуви. Над головой, угрожающе покосившись, висела полочка. Я бы на нее не рискнула ставить книги. Похоже, меня погребет под этой полочкой в первую же ночь, и проблема с моим пребыванием в этом не слишком гостеприимном мире решится сама собой.

Еще было холодно. Я дрожала, переодеваясь. В этой каморке, без окон и мебели, казалось, остался утренний туман. Так и хотелось быстрее сбежать наверх, где хоть и находился Джеральд, все же было теплее.

Я скептически рассмотрела себя в гостиной, в большом зеркале. Платье, конечно, едва ли доходило до колен, а верх обтягивал все, что только можно было обтянуть, но в целом сидела форма неплохо, ткань мне понравилась. Никаких дурацких кокошников не выдали.

— Ты принесешь мне кофе или нет! — раздался вопль со второго этажа. — И сделай Джиллиан обед, она наказана!

Хорошо, что Джер меня не слышал. Я могла ругаться, сколько душе угодно. Но вот только поделать ничего не могла, ибо пообещала Ноэлю сделать все, чтобы Джер меня принял. Кофе? Сию минуту!

Однако сию минуту не получилось. Все шкафы на кухне оказались пустыми. Ни зернышка кофе, ни крошечки хлеба. Мне захотелось рычать. Неудивительно, что его сестра предпочитает есть в шалаше еду, которую приносит соседка. Как так можно запустить собственную семью? Я могу понять депрессию, нежелание работать из-за закрытия школы и побега родителей. Но сестра нуждается в нем, в его помощи, а он закрывается с бутылкой. Похоже, Джер нанял не только горничную, но и няньку. А я ведь понятия не имею, как общаться с детьми. Меня растила тетя, имевшая странные представления о детском досуге. Мое счастье, что я росла довольно замкнутой девочкой и не жаждала общения и массы друзей. Когда мне стукнуло восемнадцать и пришлось переехать в общежитие, я была в шоке от того, как там кипит жизнь. И по первости не была уверена, что у тети было так уж плохо. Потом, конечно, одумалась.

— В доме нет кофе! — рявкнула я.

— Значит, купи, — голос Джера донесся из соседней комнаты, и я подскочила. — Я ведь для этого тебе деньги выдал. Работай, иначе окажешься на улице.

На это я ничего не стала отвечать. Чтобы спуститься и переодеться, мне надо было пройти мимо Джера, так что на улицу я вышла в форме. Теперь весь город будет знать: новенькая девушка, странница, работает горничной в Ореховом Доме. Супер. Кто сказал, что будет легко?

Вопреки ожиданиям, город оказался не такой маленький. Не мегаполис, конечно, но и не три улочки. Тысяч десять жителей в нем, наверное, было. На меня никто не обращал внимания, а значит, униформа горничной здесь — обычное дело. И город не такой уж маленький, чтобы все знали друг друга в лицо. Никто не показывал на меня пальцем, никто не кричал: «Странница!», бегая за мной по улицам. Некоторые даже приветливо улыбались.

Я поежилась, взглянув на пики школы, видневшиеся с моста через небольшую реку. Безжизненный замок выглядел устрашающе. Флагштоки смотрелись странно пустыми.