Чуть дальше таблички с номерами должен висеть молоток. Чтобы колотить им в стены, если телефон вдруг замолчит, а в замке кто-то будет ковыряться. Причем соседи должны знать-значение этих стуков.

Но молоток — это, конечно, первобытное средство. Потому что есть мобильные телефоны, которые, если не звонить по ним, а держать исключительно для тревожных звонков, могут быть приемлемы для семейного бюджета.

Нет? Все равно дорого?

Тогда замените их переносными радиостанциями. Они дешевле и не требуют никакой абонентной платы.

Один мой хороший приятель приобрел подобную радиостанцию и перенастроил ее на милицейскую волну. Так что теперь его дочь может разговаривать не только с ним, но и с милицейскими патрулями!

Ну как вам такое предложение?

Опять дорого?

Тогда проводите временные телефонные линии, переговорные устройства, электро- и механические звонки к нижним и верхним соседям. Желательно тем, которые пенсионеры и потому почти всегда дома.

Делайте что хотите, но аварийная сигнализация в вашей квартире должна быть!

И никакие отговорки насчет дороговизны мобильных телефонов, радиостанций и электрозвонков не принимаются. Потоку что не такие уж они дорогие. В сравнении с детской жизнью!

В заключение темы хочу рассказать об одной воровке, успешно действовавшей несколько лет назад в больших городах, по преимуществу в новостройках. И использующей в своих комбинациях “детский фактор”.

Обладая приятной внешностью и обходительными манерами (а как иначе — профессия обязывает), она подходила на улице к первому попавшемуся добротно одетому ребенку и, гладя его по головке, вздыхала:

— Как же ты выросла, Лялечка!

— Я не Лялечка, я Маша, — поправлял ребенок.

— Так это я тебя Лялей звала, когда ты вот такой была. А теперь невеста! Как время-то летит! Кажется, только вчера твоей маме помогала тебя соской кормить… Как вы живете-то? Как мама, как папа?..

И ребенок, не чуя подвоха, рассказывал тете то, о чем вообще-то лучше было промолчать. А как иначе? Не посылать же неизвестную родительскую знакомую куда подальше. Не учили так разговаривать со взрослыми. Все больше наоборот — терпеливо и уважительно.

Успешно проведя разведку боем, тетя переходила непосредственно к делу.

— Вы ведь, кажется, переехали? — вспоминала она. — А я у вас так и не была. Все работа да работа. Можно, я тебя провожу и заодно посмотрю, как вы устроились?

Далеко не все дети сразу соглашались на добровольное вскрытие домашней двери. Но тетя не отступала:

— Ты, наверное, боишься? Меня боишься? Ох ты, лапочка! Ну давай позвоним твоей маме на работу. Какой у нее номер? Все время позабываю.

Недобирая или искажая цифры, воровка, слыша в трубке телефона-автомата гудки, чуть не полчаса болтала со своей давней подружкой:

— А Люсю помнишь… А как Ляля с кроватки упала… Сама хочу встретиться… Я пока зайду, погляжу. А Маша проводит. Да, Машенька?

И ребенок, слыша оживленный, хорошо сценарно и актерски выстроенный разговор, не догадывался, что он ведется в режиме монолога. Раз тетя говорит — значит, она говорит с кем-то. Заподозрить в этом случае подлог ребенок просто не в состоянии. Тут и взрослый-то не сразу сообразит.

— Ах да, ковер (или шуба, или одеяло — не суть важно)! Извини! Извини, ради бога! Все время позабываю. Неудобно-то как! А может, сейчас? Может, не откладывать? Вот и Машенька мне поможет.