|
Братья мои то ли родились слабыми, то ли стали такими, подавленные родительской волей. И только я всегда противостояла и добивалась того, чего хочу. Так было во всем: в желании водить мотоцикл, в выборе профессии, в замужестве. Папа, приведший в дом Акелу совершенно с иной целью, вовсе не обрадовался, когда узнал о нашем романе. Более того, пришел в такую ярость, что мог убить. Но я сумела переломить родительскую волю, а Акела сделал все, чтобы папа ни на секунду не усомнился в серьезности его намерений. Наверное, он мечтал о другой партии для меня, но сложилось так, что в семнадцать лет я увидела Акелу, годившегося мне в отцы, – и вокруг исчезли все мужчины. И я не пожалела об этом выборе. Но папа считал, что я слишком привязана к мужу, как-то чрезмерно, как будто мы действительно одно целое. А я считала это нормальным.
Разговор с отцом немного облегчил мне ожидание, но теперь в голове вертелась другая мысль – что же случилось в клубе. «Каскад» находился в полуподвальном помещении старого здания в центре города, по периметру потолка проходили трубы, они могли дать течь. Но это же не настолько критично, чтобы отключать телефон на весь день. Красть там тоже было нечего – муж никогда не оставлял в клубе оружие, а деревянные мечи-шинаи годны только для тренировок, если ты, конечно, не мастер. Перебрав все возможные варианты, я решила не гадать больше, а дождаться возвращения Сашки – он внесет ясность. Остаток дня я провела с дочерью и сумела немного отвлечься. В восемь вечера вернулся папа, как всегда, шумно и со спецэффектами, прошел на свою половину и, переодевшись, вернулся к нам с Соней. Он сам так решил разделить дом: ему – меньшую часть, нам – ту, где кухня и столовая, чтобы иметь возможность приходить к нам обедать и ужинать, как всегда было заведено, но потом коротать вечер у себя, никому не мешая. – Что, нету? – едва взглянув на меня, понял папа, и я кивнула. – Ничего, доча, приедет – куда ему деваться. Соня залезла на колени к деду, усевшемуся в кресло у камина – их в доме было два, – и спросила: – Мы в воскресенье с тобой куда поедем? – К Бесо. – А зачем? – донимала внучка, разглаживая пальцем кустистые брови деда, сходившиеся на переносице. – А затем, что день рождения у его внука. – У Карена? – Да. Бесо обещал целый цирк. – Как будто дома ей цирка не хватает, – пробормотала я тихо, чтобы не слышал папа. Я не возражала против их поездки к Бесо, с его внуками Соня дружила и отлично ладила. Но папа и не спрашивал моего позволения, считая, что этот вопрос он может решить сам. Под домашним же цирком я имела в виду наш образ жизни, в котором уживались самурайские заповеди и папины «понятия». Соня была еще маловата, чтобы это понимать, но со временем ей, как и мне, предстоит сделать это открытие. Я помнила свое ощущение от столкновения с действительностью – мне было семь лет, и на шее с тех пор так и остался шрам от финки, которой меня полоснул по горлу напавший на нас с братом Семеном подручный Вити Меченого, папиного давнего противника. Именно Семен потом объяснил мне, кто на самом деле наш папа, чем занимается и в какой «длительной заграничной командировке» он находился в тот момент. С этим Витей судьба столкнула меня еще раз в прошлом году, и я разобралась с проблемами, как настоящая дочь своего отца – а что делать, если сыновей у него нет? Слава и Семен погибли один за другим несколько лет назад, я осталась одна, и даже тот факт, что по крови я никакая не родня отцу, не сделал меня чужой ему. Папа никогда не давал мне понять, что в семье я приемыш, я и не узнала бы, если бы не досадная случайность. Но что с того? Я любила его, потому что никого другого в моей жизни не было, а он был и воспитывал так, как умел. |
