— Макс, как ты себя чувствуешь?

Лучше не бывает…

— Макс, тебе что-нибудь нужно?

Эти идиотские вопросы не могут не рассмешить даже такой живой труп, как я. Правда, «рассмешить» в моем случае означает слабую кривую ухмылку.

— Мне надо задать тебе несколько вопросов, — настаивает голос. — Во-первых, куда направляется стая. И мне совершенно необходимо знать, что случилось в Виргинии.

Бог с ними, с дурацкими вопросами, но ЭТИМ он меня окончательно достал так, что я даже вновь обрела дар речи. Отодвигаю одеяло и приоткрываю щелочки глаз:

— Ты сам знаешь, что случилось в Виргинии, — голос мой скрипит, как несмазанная телега. — Ты там был, Джеб.

— Только под самый конец, моя девочка, — тихо откликается Джеб, стоя на коленях рядом с моей кроватью. — Я не знаю, что случилось до моего появления. Я ума не приложу, как все могло пойти прахом. И никакого понятия не имею, ни куда сейчас направляется стая, ни какие у тебя планы.

Слушать его тошно. Одно хорошо, я чувствую, что он так выводит меня из себя, что постепенно я снова становлюсь самой собой, Максимум Райд.

— Боюсь, Джеб, тебе придется смириться с пробелами в твоих познаниях. — Я закашлялась, как придушенная кошка.

— Ай да Макс, — в голосе Джеба звучит искреннее восхищение. — Не сдается до конца. Даже одиночка тебя не сломила. Редко кто способен и в бункере не потерять формы. Но сколько можно тебе говорить, пора приняться за спасение мира. Это твоя главная цель.

— Постараюсь взять на заметку, — хриплю я и понимаю, что от негодования снова почти пришла в себя.

Джеб наклоняется ближе ко мне. Широко раскрытыми глазами смотрю ему прямо в лицо, такое знакомое, когда-то означавшее для меня счастье, семью и покой. Теперь оно для меня — сгусток зла.

— Макс, пожалуйста, — шепчет он, — пожалуйста, играй по правилам. Делай, как надо. Они хотят с тобой покончить. Думают, что на тебя только время зря тратят.

Еще одна неожиданная неприятность.

— Кто?

— ИТАКС. Они держат тебя здесь, пока идут испытания новой усовершенствованной модели. Ее считают величайшим изобретением. Они хотели, чтобы ты руководствовалась головой, а не сердцем. Макс, я так старался тебя этому научить. Но, наверное, у меня ничего не получилось. Они пытаются здесь лишить тебя сердца. Но нам с тобой, Макс, важны люди, и ты не можешь быть безразличной, не можешь жить без сердца. Пожалуйста, не дай им возможности перечеркнуть всю твою жизнь. Не дай им вычеркнуть тебя и начать с нуля с кем-то другим. Докажи им, что они ошибаются, что ты многого стоишь и ни перед чем не постоишь.

— Я докажу им, что я ни перед чем не постою, чтобы вытащить из тебя кишки через нос, — слабо возражаю ему и вдруг слышу громкий низкий голос:

— Батчелдер, что вы здесь делаете? У вас нет допуска к этому объекту!

И потом свет снова вырубается, с меня стягивают одеяло, и все те же здоровенные ручищи снова бросают меня в ужасный бункер.

Стараясь держаться в тени, я провела пятерых психованных мутантов в ИТАКС.

— Сюда! — придерживаю кусты и даю им знак, — пролезайте.

Уже темно. Наконец-то. Я думала, что скучно смотреть весь день, как ирейзеры режутся в карты. Как же я ошибалась! По сравнению с сегодняшним днем их карты были просто цветочки.

Как только настоящая Макс это выдерживает? Я сбилась со счета, сколько раз за сегодняшний день мне хотелось на них наорать, чтоб заткнулись, чтобы от меня отстали.