— Я не могу, пожалуйста, — взмолился несчастный Коврин.

— Глядите, он ноет, как телка! Давай плачь, ной, как баба! Давай, чмо, тебя никто не услышит!

Оттесненный к двери, Виктор резко двинулся прочь. Чудом умудрился выскочить из класса, захлопнув за собой дверь. Проскочив холл, он забился в раздевалку, как напуганная птица. Потом сел там на лавку и горько заплакал.

— Они сильнее. Они в седьмом классе. Я только в пятом, — причитал несчастный, растирая по лицу слезы. — У них руки большие, крепкие, а у меня нет. Будет бить после школы. Я ничего не сделал… Почему меня бить… Не хочу по морде, не хочу, чтобы больно. У меня толпы нет, никто за меня не попишется. Убьют после школы. Пожалуйста, помогите.

Виктор перешёл на крик, который зловещим эхом разносился повсюду. В какой-то момент, мужчина понял, что снова стал взрослым. Голос огрубел, бицепсы налились силой. Да и мышление обрело свою твердость.

После этого он замолчал. Смотря в пол, просидел пару минут. И лишь затем произнес:

— Ещё что за гадость… У меня лицо мокрое. Как будто я, как будто меня… — Мужчина встал с места и подошёл к зеркалу.

— Это сон или воспоминание? Так ярко… Страх из детства и галлюцинации.

Коврин сделал пару кругов по комнате. Замер, всмотревшись в потолок. Неожиданная идея пронзила измученный мозг.

— Наркотики! Вы распылили в воздухе какую-то шмаль. И мне кажется, что я вижу людей. Кажется, что мне страшно. Кажется, что я мелкий. Конечно! Это не декорации и спецэффекты. Это просто сраный дурман. Гребаная синтетика. Ну, ублюдки, за это можно и пятнашку строгого. Это уже не сопливые шутки.

Виктор перешёл на крик, но его никто не слышал. Школьное радио предательски молчало.

— Хорошо. Типа реакцию смотрите? — Мужчина убрал остатки слез с лица. — Кажется, я понимаю.

Он заметил в раздевалке крючок, который был отломан и держался «на добром слове». Парень резко схватил эту металлическую штуку, швырнув ее в зеркало. По огромному стеклу разошлись волны, как на воде.

Но после пережитого, Коврину было плевать. Он только хмыкнул, направившись к выходу. Войдя в мини тамбур, сразу приоткрыл дверь. Чертов истукан был всё ещё на крыльце. Словно солдат в карауле, он бродил по бетону, охраняя парадный вход. И проскочить мимо не было ни малейшего шанса.

Виктор прижался к стене, наблюдая в щёлку. Одно он понял точно. Здесь нельзя суетиться. Ведь твоей ошибки только и ждут наблюдатели.

— Уродство… Там конкретные глюки, здесь петух с клещами вместо рук… Сколько я тут проторчал? Потерял ход времени. Может меня уже хватились? Беспокоятся теперь.

Родители там, семья… Хотя, черт, у меня же нет семьи. Именно, своей. Только эти шлюхи, подруги, партнёрши, светские стервы. И как я не догадался в этом гареме найти хоть кого-то для жизни? Хотя, в нем никого не откопаешь. А мне уже чертов тридцатник.

Только сейчас, закрытый в темную школу с кучей психопатов, я начал это понимать. Господи, и что только творил эти годы? Какого черта делал?

Размышляя о жизни, мужчина сосредоточенно наблюдал. Медленно, но верно, вырисовывался алгоритм. Было сложно понять, но догадки имелись. Ватный человек подходил к перилам, затем следовал к двери, потом в противоположную сторону.

При этом он останавливался на секунду в центре, сканируя площадку. Одна из таких остановок произошла слишком близко от края крыльца.

Тряпичная голова отвернулась от школы. Совсем ненадолго монстр подставил спину. Это стало роковой ошибкой.

В узкую щель темной тенью просочился человек. Он молнией кинулся вперёд. И с огромной силой ударил демона в спину подошвой тяжёлого ботинка. Тот взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие.