И все-таки на душе было неспокойно. А если на корабле не один мент, и они знают, куда и зачем отправляется корабль? Дело может обернуться очень худо...

В машине его ожидала Светлана, он захватил её из школы по пути домой. Дочь сразу заметила, что отец чем-то расстроен.

- Что-нибудь случилось? - участливо спросила она.

- Как фамилия твоего поклонника, ну, того журналиста, с которым знакомила ваша директриса?

- Русанов. А в чем дело? - насторожилась Светлана.

- А вот и не Русанов, - не стал темнить Гусаров. - И не журналист он вовсе.

- А... а кто же? - опешила Светлана.

- Скорее всего мент. Иванкин - не слыхала такую фамилию?

Светлана помотала головой.

- С чего ты взял?

- Он сейчас на корабле. Под этой фамилией.

- И куда корабль отправляется?

- На обычное задание. Ловить браконьеров, контрабандистов.

- А почему ты решил, что он мент? Борьба с браконьерами, контрабандистами - интересный материал для журналиста.

- А зачем было фамилию менять? Ко всему, он накануне устроился работать в охрану концерна "ПАКТ".

Светлана задумалась. После небольшой паузы спросила с тревогой:

- Даже если он милиционер, что тебя напугало?

- Ничего, - зло ответил отец и включил зажигание. Мотор взревел, и машина рванулась с места. - Я хотел бы, чтобы моя дочь была более разборчива в выборе поклонников.

Дома Гусаров редко пил в одиночку, а в этот вечер опустошил почти всю бутылку коньяка. Пил один в своем кабинете, запретив жене и дочери заходить к нему. Но и коньяк не смог вытеснить из груди тревогу. Если ментов подослали на корабль, значит, давно и Навроцкий и он у них под подозрением. А может, один Навроцкий? Мужик он не промах, своего не упустит, у него на пути не меньше соблазнов, чем у мэра... Тогда зачем мнимый журналист подбирал ключики к мэру, даже дочку его заарканил? Нет, дело не только в пограничниках.

Несмотря на выпитое, спал он плохо. Всю ночь снились кошмары: то этот Русанов-Иванкин хватал его за горло, чтобы задушить, то барахтался в бушующем море и тянул руки, прося о помощи.

Проснулся Гусаров рано и, выпив кофе, заторопился в офис. Дел было невпроворот, но он не мог ни на чем сосредоточиться, даже понять смысл оставленных ему с вечера секретаршей документов. Он то курил, то расхаживал по кабинету, почти не спуская глаз с телефона. Но аппарат молчал. А пора бы Навроцкому уже подать о себе знать.

Включил радио. Может, в последних известиях что-нибудь сообщат о нападении на катер... Нет. Только о событиях в Чечне, о баталиях в думе, о забастовках шахтеров, учителей, врачей.

Лишь в десятом часу к нему явился сам Навроцкий. По его усталому и озабоченному лицу Гусаров понял, что операция прошла не так, как планировалось.

- Докладывай, - усаживая в кресло капитана, потребовал по старой военной привычке мэр.

Навроцкий тяжело вздохнул и выпалил на одном выдохе:

- Баксов на катере не оказалось.

- Как? - недоверчиво воскликнул мэр.

- Так, - спокойно развел руками Навроцкий. - Вместо баксов Батурин вез видиотехнику. Либо вас кто-то сильно подкузьмил, либо губернатор в последний момент передумал и вместо валюты решил взять видиотехнику, а выручку за неё пустить в оплату долгов и на предвыборную кампанию.