– Это твой брат? – по ее голосу чувствовалось, что она не верит.

– Да, это мой брат, Питер ван Эффен. Старший лейтенант‑детектив полиции Амстердама.

– Думаю, это для вас потрясение, – сказал ван Эффен. – Но еще большее потрясение вас ждет впереди. Я имею в виду ваших близких. Разумеется, когда они очнутся.

Все террористы еще спали. Большая часть из них уже была связана по рукам и ногам, остальных уже заканчивали связывать.

– Неплохо, очень неплохо, – похвалил ван Эффен. – А что еще вы успели сделать за это время?

– Скоро увидишь! – ответил Васко, с энтузиазмом затягивая последний узел на ногах Самуэльсона. – Через пятнадцать минут здесь будет половина служебных машин полиции Роттердама и Дордрехта.

– Из тебя получится отличный полицейский! – воскликнул ван Эффен, поворачиваясь к Кетлин. Лицо девушки было белым как мел.

– В чем дело, Кетлин?

Вместо ответа девушка сунула руку в сумочку и достала маленький пистолет с инкрустированной жемчугом ручкой.

– Вы не смеете его трогать! Вы не знаете, это мой отец!

– Я это знаю.

– Знаете? – с трудом выговорила она. – Откуда вы знаете?

– Мне сказала Жюли.

Жюли стала между пистолетом и ван Эффеном.

– Тебе сначала придется застрелить меня, правда, Кетлин? Я оттого такая смелая, что знаю – ты никогда этого не сделаешь.

Васко тихо подошел, забрал пистолет из неожиданно задрожавшей руки девушки и положил его в ее сумочку.

Ван Эффен снова спросил:

– В чем дело, Кетлин?

– Вы все равно все узнаете, – заплакала она. Васко обнял ее дрожащие плечи. Вместо того чтобы сопротивляться, девушка прижалась к его плечу.

– Мой отец англичанин. Он был полковником в королевской гвардии, но под другим именем. Его отец граф, он оставил ему большое состояние. Мои братья учились в Сандхерсте. Оба они были убиты в Северной Ирландии. Один был лейтенантом, второй – младшим лейтенантом. Моя мать убита одним изменником, прежде принадлежавшим к ИРА. С тех пор отец совершенно изменился.

– Я догадывался об этом. Его могут судить здесь, могут выдать Великобритании, – устало произнес ван Эффен. Он действительно устал. – В любом случае он будет привлечен к ответственности с учетом его состояния.

– Вы хотите сказать, что он сумасшедший? – прошептала она.

– Я не врач. Его заболевание может быть излечимым. Скажи, Мария, Ромеро или Леонардо имели отношение к убийству моей жены и детей?

– Нет, нет, я клянусь, нет! Они и мухи не обидят. Два других моих брата сейчас в 'тюрьме. Это они организовали убийство. Я точно знаю. Они жуткие люди. Я засвидетельствую это в суде. Я обещаю.

– Это значит, что им увеличат срок на пять или на десять лет.

– Я надеюсь, что они останутся в тюрьме до конца своих дней.

– Против вас с Кетлин не будет выдвинуто никаких обвинений. Пособничество – это одно, но пособничество по принуждению – это другое.

– Васко, будь добр, отпусти эту юную леди и позвони дядюшке Артуру. Расскажи ему все. Джордж, отведи этих дам в буфет или в столовую, у них здесь должно быть что‑то в этом роде. Там наверняка есть еда. Если ничего не найдешь, посмотри в вертолете. Опасайся попыток самоубийства.

– Я не думаю, чтобы кто‑нибудь собирался покончить жизнь самоубийством, – возразила Жюли.

– Это тебе подсказывает твоя женская интуиция, да? Может быть, ты и права. Джордж, если найдешь съестное, принеси что‑нибудь сюда.