И еще: запах.

    Нет, не вонь мертвечины - это ты бы счел сейчас благом, ароматом духов Крошки Жаклин.

    Пожалуй, так пахнет гниющая судьба.

    Странная мысль. Но понять ее исток не получается: почти сразу ты ныряешь в кусты и, мучительно кашляя, присоединяешься к Фюрке.

    Стоит ли говорить, что все удовольствие от ужина было отравлено напрочь? Даже вчерашние гады-трепанги опять встали поперек горла. Бледный до синевы, Мускулюс быстро плеснул в чарку, залпом выпил.

    Повторил без перерыва.

    Когда Просперо Кольраун демонстрировал ученикам последствия запретных опытов на стыке дэвгеники и «magia nigra», например результат случки лягушки, гороха и инкуба, - это было куда менее противно.

    -  Да, вы видели. Теперь я понимаю, мастер колдун: вы действительно видели.

    Ландверьер с сочувствием следил за действиями малефика.

    -  Вам ясно, почему я не стал тащить эту пакость в город? Мы с Фюрке зарыли тела у Юстовых оврагов. Капрал молчун, на него можно положиться. Опытного мага в Ятрице нет, вызывать волшебника из столицы - лишние хлопоты. Пойдут слухи, гуртовщики станут гонять стада в обход, купцы объявят бойкот ярмарке… Вы будете смеяться, мастер колдун, но я люблю этот город. Этот маленький, сонный, славный город. Я счел за благо промолчать. И пять лет уверял себя, что поступил верно. Особенно когда той же зимой явились каземат-сыскари из столицы. Правда, по совсем другому делу.

    Сперва Андреа решил, что ослышался.

    -  Сыскари? Это был листвянчик-месяц, пять лет тому назад?!

    -  Да. А что?

    -  Начало месяца? Середина?!

    -  По-моему, третья декада. Вам дурно, мастер колдун?

    -  Нет, - ответил Андреа Мускулюс. - Все в порядке. Давайте еще выпьем?

    SPATIUM II

    Дикая Охота, или мемуары Андреа Мускулюса, колдуна и малефика

    (листвянчик-месяц, пять лет тому назад)

    Волшебника не удивишь чудом.

    Но это было именно чудом из чудес.

    В прошлый вторник престарелый лейб-малефактор Серафим Нексус лично представил Его Величеству верноподданного колдуна Андреа Мускулюса.

    Последний впервые удостаивался аудиенции у августейшей особы и волновался, как девица перед брачными гонками. Однако, хвала Вечному Страннику, все прошло гладко. Король пребывал в благосклонном расположении духа, лейб-малефактор открыто покровительствовал «даровитому отроку, без пяти минут магистру»; да и сам Мускулюс, простив старцу легкомысленного «отрока», был в ударе. Кланялся с изяществом, ел ножом и вилкой. Говорил как по-писаному, без срамных идиом простонародья, и исключительно вовремя: то есть когда к нему обращались. В паузах же молчал с благоговением. В итоге Эдвард II дал высочайшее распоряжение оформить колдуну патент члена королевской свиты. Сперва на сезон предстоящей охоты в Бреннских лесах, а там - как получится.

    -  В каком, позвольте спросить, качестве? - кланяясь, осведомился писец-куратор из Канцелярии Патентов, дотошный и въедливый, как жучок-древоточец. Сизые щеки писца обвисли скорбными брылями в предчувствии работы. - Ранг? Звание? Жалованье казенное или на свой кошт?

    -  Стар я стал, - невпопад раскашлялся Серафим Нексус.