Впрочем, мнительный Мускулюс опасался слишком много думать вслух о Серафиме Нексусе, чье место при попущении и доброжелательстве патриарха надеялся однажды занять. А посему, страдая жестокой изжогой, изгнал из головы опасную тему.

    Бац!

    Ну, это Тьяден. Мечет, умница.

    Оба капрала с шестами и Тьяден с корзиной были заблаговременно сглажены колдуном. Верность присяге и воинский долг плюс двойное жалованье с премиальными обрекли героев на злоизвестный «ледяной дом» - ужас ловеласов королевства - сроком на семь сороковин. Пылкие вдовушки на всем долгом пути из Лилля в Ятрицу рыдали ночами в подушки, зная: близок локоть, да честь смолоду! Иначе Мускулюс ручался головой, что никаких новых переплетов Просперо Кольраун, будь он хоть трижды мэтр-секретарь ложи Бранных Магов, не дождется.

    Утрата невинности лишала кожу красоток дивных свойств. Да и линька у них прекращалась до восьмидесяти шести лет. А кому нужна шкура дряхлой карги? Ослиный хоз в грубых пупырышках, и тот чаще идет на нужды переплетчиков…

    Колдун с наслаждением сглазил бы и себя, во избежание и для пользы дела. Но «ледяной дом» обрекал на астрацию, глухоту к музыке сфер, что простительно для солдата, но для чароплета смерти подобно. Опять же порчу охраны требовалось регулярно поддерживать: «лед» грозил растаять до срока. От близости проклятых девиц на пороге линьки семь сороковин сокращались с ужасающей быстротой. Кусая губы, безнадежно сублимируя девятый вал страстей, Андреа утешался исключительно добродетельными сентенциями.

    Сопротивление пороку есть благо, аскет терпел и нам велел, все зло от баб и так далее.

    В прошлом - колдун широкого профиля, крайне огорчая учителя отсутствием личных пристрастий или особых, востребованных обществом талантов, шесть лет назад Мускулюс открыл в себе дар малефика. В результате некоего происшествия, о котором он вспоминать не любил, получив по лбу тяжелой глиняной кружкой, и не одной, а несколькими подряд, Андреа сподобился просветления. У него открылся третий, «дурной» глаз. Причем самого замечательного свойства: так называемый «вороний баньши», с правильным прикосом на печной камень, на дверную скобу. Любой маг-вредитель с радостью продался бы Нижней Маме на дюжину рождений, лишь бы в тринадцатый раз родиться с таким чудом. Для Мускулюса это было подарком судьбы. Когда беспутный бродяга валандается по свету, не сумев найти место в жизни, - здесь все понятно. Собаке - собачья жизнь. Но когда колдун с дипломом и амбициями годен лишь оставаться верным слугой учителя…

    Короче, счастливый Просперо Кольраун мигом прошел с учеником академический спецкурс малефициума. Настоял на посещениях Зимних Ассамблей по мануальным наговорам; для практики даже пожертвовал часть личной маны в фонд Реттийского Универмага. Далее рекомендовал Андреа своему знакомцу по Клубу Равных, памятному Серафиму Нексусу, - и судьба колдуна решилась.

    -  Быть тебе моим преемником! - сказал добродушный Серафим.

    Он довольно моргнул, когда Мускулюс в ответ не стал сплевывать через левое плечо, в знак доверия к лейб-малефактору. Двоим предыдущим «преемникам» старенький Нексус уже вырвал их грешные языки за хамское неуважение к его возрасту и званию.

    А этот, Кольраунов птенчик…

    Молодой, видать, да ранний.

    * * *

    -  Доброго здоровья, мастер Андреа!

    Вопреки ожиданиям, хозяин мастерской не вышел встречать дорогих гостей.