— Мне нужно идти, — сказала я, отстраняясь от него.

Времени не было, так что я оставила пижаму лежать на полу и накинула халат.

Я шла в комнату, мне было жарко, лицо раскраснелось, и было стыдно, что я позволила всему зайти так далеко. Этот крик меня буквально спас.

Нетти уже проснулась, когда я вошла. Лицо ее было в красных пятнах, и на нем блестели дорожки от слез.

Я обняла ее:

— Что тебе приснилось на этот раз?

— Бабушка, — прошептала Нетти. — Я была в квартире, и бабушка умерла. У нее было серое, как камень, лицо, а когда я подошла поближе и коснулась ее руки, пальцы начали отваливаться и она превратились в песок.

Содержание кошмара не было необычным, и хотя почти все мои мысли были заняты тем, что чуть было не случилось между мною и Вином, все-таки я могла утешить Нетти.

— Когда-нибудь бабушка умрет, Нетти. Нам нужно быть готовыми к этому.

— Я знаю! — закричала она. — Но смерть бабушки — только начало. Когда я зашла в твою комнату, ты тоже лежала на кровати, и твоя кожа была такой же серой, как у нее. Я пошла к Лео, и он был точно такой же. Я осталась одна. — И Нетти начала всхлипывать.

— Лео и я не умрем, по крайней мере не так скоро. Мы молоды и здоровы.

— Как были мама и папа.

Я обхватила Нетти руками, и мысли о Вине, казалось, ушли далеко-далеко.

— Наши жизни не будут похожими на их жизни. Вот увидишь. Все, что я делаю, все, о чем я думаю, — как бы защитить нас, особенно тебя, от такой жизни.

Нетти кивнула, хотя глаза ее были полны сомнения.

Она легла, я подоткнула вокруг нее одеяло и уже была готова улечься рядом, как вспомнила, что на мне нет пижамы. Придется спать в этом поеденном молью халате; будем надеяться, что я не подхвачу вшей или что-нибудь еще столь же ужасное. Кроме того, это будет для меня хорошим уроком — не стоит снимать пижаму.

Однако я не смогла заснуть. Я лежала и думала о сестре, стоит ли мне организовать ей встречу с кем-нибудь. Потом я подумала о том, что мы с Вином делали (или собирались делать) до того, как Нетти приснился кошмар. Хотя я была верующей католичкой, я никогда не считала себя высокодуховной, но все же не могла не думать, что крик Нетти был вроде как знаком. Бог или мои мертвые родители велели мне остановиться. Или я слишком все преувеличиваю? В конце концов, Нетти регулярно снились кошмары, и они не обязательно были знаком. И разве я не смогла бы остановиться сама? Мы с Вином и раньше бывали почти так же близки, и я всегда могла обозначить границы без вмешательства свыше.

Кожа зудела от халата. Сначала я пыталась не обращать внимания, но потом зуд стал невыносимым, и я расчесала кожу до крови.

Раздался негромкий стук в дверь: это был Вин, который принес мне аккуратно сложенную пижаму. Все-таки он был джентльменом; например, Гейбл бросил бы мне скомканные вещи.

Чтобы не будить Нетти, я вышла в коридор:

— Спасибо тебе. И прости меня.

Он покачал головой.

— Нет, я должна попросить прощения. Я не хотела делать этого. Я хотела…

Неловко было говорить это вслух.

— По правде говоря, мое тело и мой ум не всегда согласны между собой в том, чего они хотят.

Он поцеловал меня в щеку.

— Ну, при обычных обстоятельствах эта ситуация очень раздражала бы, но к счастью для тебя, я схожу по тебе с ума.

«Сейчас», — подумала я.

— Что? Ты хмуришь бровки. О чем ты подумала?

— Сейчас. Ты сходишь по мне с ума сейчас.

— И буду всегда, — настаивал он. — Я в самом деле так думаю.

Вин был самым лучшим парнем из всех, кого я знала, и говорил чудесные слова. Хотя я ему и не верила, я знала, что сам он себе верил, и не хотела ранить его чувства, так что попыталась не показать своих сомнений на лице.