Патрициус лихо заржал и, проносясь мимо, обдал Ходящего брызгами из глубокой лужи. Грозная фигура обернулась, но мы уже были далеко.

– Так тебе, железнолицый! – «вникуда» бросил Патрициус.

– Я их тоже не люблю, – не удержавшись, вякнула я.

– Мерзкие люди, мерзкая работенка! – Кентавр встрепенулся, почуяв возможность беседы.

– Это если вообще люди… – пробормотала я, мигом вспомнив тысячу и одну легенду о запредельных возможностях Теневого департамента.

– Все понравилось, мадам? – участливо поинтересовался Патрициус, пока я спешивалась.

– Сто баллов, – кивнула я.

Район Пятиречья не зря так называется: здесь широкая столичная Нейрис распадается на пять рукавов. Тут же растет знаменитая роща деревьев ошши, в которой прячется, надежно скрытый от чужих глаз, Лазарет.

Ошши – один из символов Шолоха.

Это огромные крупнолистые деревья с узловатыми стволами и толстыми корнями. Художники изображают их на своих полотнах, когда хотят нарисовать идиллический пикник – очень уж ошши симпатичные. Такие прям разлапистые, умиротворяющие, хоть плачь. Да еще и с огромными оранжевыми плодами, которые светятся в темноте, как апельсиновые луны – и, честное слово, могли бы стать прекрасным элементом городского освещения… Если бы не крусты, которые в них живут.

Сжав зубы и пообещав наградить себя конфеткой постфактум, я смело вступила в рощу. Садист-архитектор выложил дорожку к Лазарету по спирали – путь обещал стать долгим.

Шоу началось с первого же моего шага.

– Фу-у-у, приперлась! – раздался злобный, клекочущий шепот из кустов.

– Наглая самка какая, фу-у-у-у! – вторили ему с другой стороны тропинки.

Я набросила капюшон, опустила голову и ускорилась. Увы: крусты – древесные человечки – твердо решили развлечься за мой счет.

Один из них пронзительно свистнул где-то в овраге. Тотчас с веток деревьев свесились, будто летучие мыши, десятки леших. Чернели глазки-бусинки, поскрипывали тельца, похожие на связки палочек для розжига. Скалились крохотные зубки.

– Здрасти, здрасти, здрасти, – залебезила я.

Так надо. Ибо крусты как бы положительные персонажи: заботятся о деревьях ошши на роли высококлассных, бесплатных садовников матушки-природы. Нам нельзя их обижать. Им нас – можно.

В ответ на приветствие мне в голову прилетело тяжелое спелое яблоко – звук был такой, будто от черепушки что-то откололось. Охнув, я безропотно пошла дальше.

Любишь ошши – терпи крустов. Каждый шолоховец это знает.

Тыдыж, тыдыж, тыдыж, – гремели падающие передо мной камни. За деревьями замаячили витиеватые башенки Лазарета. Удивительно все-таки, что оплот тишины и спокойствия прячется в таком безумном месте, как эта роща!

– Эта че приперлась, ф-у-у? – Один круст внезапно выскочил передо мной на тропинку. Он был больше других, а на голове у него разбухли нежно-салатовые почки будущих листиков. Интересно, подобная растительность влияет на интеллект?

Я вежливо помахала лешаку и стала обходить его по кругу.

– Че приперлась, говорю-ю-ю? – Он забулькал, как кастрюлька.

Я игнорировала лешего. Отвечать им ни в коем случае нельзя, они сразу почувствуют себя сильнее и набросятся. Не убьют, конечно, но расцарапают. Зачем – не знаю. Никто, кажется, не знает. Характер такой.

Хотя иногда мне в голову закрадывается мысль, что они просто не хотят оставлять лекарей без работы. Если вдруг в городе все спокойно, обязательно найдется парочка бедолаг, искусанных крустами.