Следующий вопрос я постаралась задать как можно более «невзначай»:

– Кстати, а Лиссай, он что, правда принц?

…Но получилось… скорее… как можно более невпопад.

– Долго ж ты терпела! – Полынь расхохотался.

Смех его отскочил от стены и помчался прыгать по арочному своду холла. Стражники недовольно скривились.

Куратор продолжил:

– Да, правда. Но об этом потом расскажу.

– А про То Самое Дело расскажешь?

Ловчий покачал головой:

– Сейчас пора спать, Тинави.

Мы вышли из дворца, и на улице, как по заказу, сразу же послышался бой часов.

Сначала раздались громкие удары дворцовых курантов, потом к ним присоединился переливчатый звон с башен Академии, из Водного управления и Казначейства… Секунд тридцать весь город дружно отбивал час ночи. «Бо-о-о-о-о-о-м-м-м», – где-то на нижней границе слуха подытожил колокол Ратуши, который за этот басовитый звук прозвали Толстяком Бенджи.

Все стихло.

– Обожаю Шолох, – хмыкнул Полынь. – Девяносто процентов населения встает на работу спозаранку, но даже ночью каждый час мы упорно слушаем этот концерт.

– А мне нравится, – пожала я плечами.

– А мне нет. Завтра утром жду в моем кабинете.

Полынь сделал несколько шагов и… исчез.

Во всяком случае, мне так показалось. На самом деле, вероятно, он скрылся за деревом – еще днем, в зеленом лабиринте, я убедилась, что куратор не ищет легких путей. Я буркнула в пустоту «до встречи» и потопала дальше.

Если поторопиться и поймать кентавра, дома буду к двум. А значит, даже получу свою шестичасовую дозу сна.

Да здравствует здоровый образ жизни!

9

Водопады Иштвани

Я проснулась оттого, что на меня вылили ушат воды. Слава хранителям, хоть не ледяной! А все же приятного мало.

– Какого праха?! – взвыла я, подскакивая.

Многочисленные пухлые подушки, из которых я перед сном выстраиваю себе «гнездо», грустно осели под тяжестью воды. Запахло мокрыми гусиными перьями.

Передо мной стояла сияющая поганка Кадия. Сияющая в прямом смысле этого слова – подруга так качественно натерла форменные доспехи стража, что они аж светились, несмотря на рассветный полумрак комнаты.

– Утречко добренькое! – радостно возвестила Кад, элегантным жестом поправляя волосы. А потом еще раз. И еще.

Скоро ей придется спрятать локоны под шлем, где они будут безжалостно щекотать уши и шею. Вот подруга и наслаждается шевелюрной свободой, пока может.

– Я с крендельками – не серчай на побудку! – Кадия бросила мне на грудь бумажный пакет, благоухающий свежей выпечкой, а сама пошла в обход комнаты – раздвигать шторы.

Красная леска рассветного солнца исполосовала спальню, нашинковав сборную солянку из предметов мебели, надерганных со всего света.

Вернее, мне бы хотелось сказать – «со всего света».

На самом деле, надерганных в экзотических лавках Потаенного Рынка, где дивно разодетые торговцы с чарующими голосами и выверенными жестами одну за другой тянут золотые монеты из карманов зевак. Таскать вещи из других стран – затея для дураков, богачей и Ходящих (если сплетни не врут и железнолицые действительно умеют прыгать сквозь пространство).

Марах, отвернувшись от света, недовольно заухал: филины все-таки ночные птицы. Появление Кадии не пришлось ему по вкусу.

– Крендельки – это хорошо.