Нужная бумага была у него, а это означало, что если лорд Ловат умрет, не оставив наследника мужского пола, то таковым наследником станет отец Саймона, Томас Фрэзер из Бофорта. И надо же было так случиться, чтобы дьявол, который распоряжается людскими делишками — персонаж не менее умный и обаятельный, чем сам Саймон Фрэзер, — постановил, что лорду Ловату пора завершить свой жизненный путь.

Итак, отец Саймона получил титул лорда Ловата, а сам юноша стал именоваться мастером Ловатом. Однако все было не так просто, как хотелось бы предприимчивым Фрэзерам. Дело в том, что у покойного лорда Ловата осталась дочь и, согласно брачному контракту, она являлась наследницей отца. При поддержке влиятельных родственников ей удалось получить титул баронессы Ловат, что теоретически позволяло претендовать на наследство. Молодой Саймон посчитал, что самым простым решением задачи будет женитьба на девушке. Однако он натолкнулся на непреодолимое препятствие: молодая баронесса наотрез отказалась выходить за него замуж — даже под угрозой применения силы. Подобный афронт глубоко опечалил Саймона Фрэзера. Он даже перестал улыбаться, а ведь в прошлом улыбка никогда (даже в самые черные дни) не покидала его лица. И тогда охваченный гневом Саймон замыслил ужасный план: если он не может получить девушку, то силой возьмет ее мать. Приняв такое решение, он отправился в замок Дун, где проживала вдовствующая леди Ловат. Здесь под покровом ночи свершилось злодеяние, в которое трудно было бы поверить, если бы не соответствующая запись в «Хронике судебных заседаний»:

Вместе со своими сообщниками он запер леди в ее собственных покоях и выставил вооруженную стражу. Затем, часа в 2 или 3 утра, он вошел к ней в сопровождении двух злодеев и мистера Роберта Манро, служившего священником в имении Абертарфф. Вытолкав вон прислугу — Агнес Макбрайер и некую Фрэзер, — он объявил даме о своем намерении немедленно жениться на ней и приказал священнику начинать службу. Леди Ловат принялась плакать и громко стенать. Она протестовала против такого беззакония, обещала любой выкуп, грозилась лишить себя жизни. И тогда, чтобы заглушить ее причитания, Саймон велел играть на волынке. Под эти громкие тоскливые звуки мистер Манро провел ритуал бракосочетания и объявил их мужем и женой. Как бы в насмешку, двое злоумышленников — Хью Фрэзер из Килмонавика и Хатчеон Ойг (оба убийцы и воры) были назначены на эту ночь горничными «невесты». Во время церемонии леди Ловат продолжала плакать, неоднократно лишалась чувств, но никакие ее мольбы не смягчили сердца преступников. Волынка по-прежнему завывала в ночи, а двое вышеназванных злодеев сорвали с несчастной женщины одежды и при помощи кинжалов загнали ее в постель.

Полагаю, даже в истории Шотландии, которая изобилует мрачными и кровавыми эпизодами, едва ли сыщется другое столь же жестокое преступление. Вы только представьте себе состояние женщины, претерпевшей страшное надругательство под громкие звуки волынки. Невероятное по своему цинизму злодеяние! Тем удивительнее кажется дальнейшее развитие событий. После этой ночи леди Ловат увезли на маленький уединенный остров, где она в течение долгого времени пребывала в состоянии полной прострации — как физической, так и моральной. Каково же было удивление всех окружающих (и ее собственное), когда, немного оправившись от нанесенного оскорбления, леди Ловат обнаружила в своем сердце не злобу, но любовь к обидчику! Лично я не берусь комментировать подобную парадоксальную ситуацию. Позволю себе лишь одно умозаключение: судя по всему, Саймон Фрэзер обладал фантастическим — прямо-таки на грани колдовства — обаянием.

Тем не менее Саймона в очередной раз объявили вне закона, и ему пришлось скрываться в холмах с горсткой таких же, как он сам, отщепенцев. Всякий раз, как им в руки попадался представитель вражеской армии, они заставляли его принести страшную клятву на боевом кинжале:

«Да утрачу я упование на загробную жизнь и на защиту Иисуса Христа, да предамся в руки дьявола и пойду на адские муки, если когда-нибудь вторгнусь в земли лорда Ловата и — вольно или невольно — причиню ему хоть малейший вред».