|
Вероятно, это часть национального мягкосердечия. В шотландской верности нет ничего сухого и формального, хотя порой она проявляется довольно беспричинно. Но, с другой стороны, у настоящей любви вообще нет «причин». Гэллоуэй имеет свои формы преданности. Эта провинция в течение долгого времени хранила верность Роберту Брюсу, потому что он вступил в конфликт со старинной верностью, и именно по этой причине здесь отказывались идти за Старшим Претендентом или за Красавцем принцем Чарли; старинное королевство южных пиктов с глубокой древности почитало собственных героев.
Мой знакомый рассказывал о бурных днях короля Алана и Джона Баллиола так, будто это была совсем недавняя история. Он гордился ими, потому что люди Гэллоуэя имели привилегию в битве составлять авангард, и он наслаждался памятью о короле Гэллоуэя, который угрожал королю Норвегии морским сражением. Но когда он упомянул Деворгиллу, в подборе слов, в интонации зазвучало нечто такое, что наверняка вызвало бы ревность у его жены. — В Гэллоуэе по сей день сохраняется добрая память о Деворгилле, — сказал он, — несмотря на то, что она умерла более шести столетий назад. И правда, подумайте только: как мало людей остались в памяти благодаря их доблестям и благочестию; как мало вдов хранят верность! А эта давно умершая женщина оказала влияние на всю мою жизнь… Я знал, о чем он говорит. Он был выпускником Баллиола, а ведь именно Деворгилла, а не ее муж, основала колледж Баллиол в Оксфорде. — Самые счастливые годы я провел в стране Деворгиллы, — продолжал он. — И именно она привела меня в Баллиол. Конечно, каждый житель Гэллоуэя, который посещает Оксфорд, испытывает волнение при мысли, что он стоит у врат колледжа, на котором сохранился герб с коронованным львом Гэллоуэя, словно бы пронзенным геральдическим бордюром Баллиолов в правой половине щита, отступающим от края… Мы прошли в его библиотеку, чтобы отыскать книги, в которых рассказывается о Деворгилле и ее эпохе. Она родилась примерно в 1210 году в Кенмуре, Гэллоуэй, где сегодня руины замка смотрят на озеро, обозначая место твердыни ее отца, Алана, последнего из королей Гэллоуэя. Он был констеблем Шотландии и, вероятно, самым могущественным дворянином двух королевств. Его женой, матерью Деворгиллы, была Маргарет, дочь Дэвида, графа Хантингдона, брата Уильяма Льва. Деворгилла вышла замуж за Джона Баллиола в возрасте двадцати лет. Это был союз двух великих домов. Баллиол, один из богатейших баронов своего времени, владел не только половиной Гэллоуэя, но и двадцатью вассальными рыцарскими имениями в Англии, не считая наследственных земель в Пикардии и титулов сюзерена Байоан-Вимо, Домье, Эликур и Орнуа. Когда через год после замужества дочери умер король Алан, владения Баллиола заметно приумножились. Деворгилла принесла ему помимо огромных территорий титул повелителя Восточного Гэллоуэя и замки Лохфергус, Кенмур и Боутел. В течение первых четырех-пяти лет замужества она унаследовала еще ряд имений от родственников, щедро завещавших ей свои богатства, так что их семейная собственность постепенно расползалась по карте Англии, и среди прочего в этом наследии был и замок, сыгравший самую заметную роль в истории Шотландии, — Фодерингэй. В целом, супружеская пара обладала горами, лесами и лугами и вынуждена была проезжать почти пятьсот миль от северной границы своих владений в Шотландии до французских поместий на Сомме. И они заняли достойное и блестящее место в той значительной эпохе. Уэнтворт Гюйш в замечательной книге «Деворгилла, повелительница Гэллоуэя» рассказывает: Это было столетие великих мировых движений, занималась заря свободы в Англии; это был период кульминации власти святейшего престола при папе Иннокентии III; расцвет готической архитектуры. При жизни Деворгиллы был заложен и завершен собор в Солсбери, предмет величайшей славы раннеанглийского стиля, перестроено Вестминстерское аббатство, святой Гуго возвел хоры собора в Линкольне. |
