— После этого вы увидите Меррик справа впереди, и больше подниматься уже не надо, можно пройти по склону, который с этой стороны совсем пологий, — пояснил пастух.

Рассказывая о Меррике, он сообщил, что видел там гнездо беркутов. И прибавил, что ни разу не слыхал, чтобы беркуты уносили ягненка, и вообще не верил, что такое возможно.

Я продолжил восхождение, следуя вдоль ручья, тяжело ступая по болотистой почве, состоявшей в основном из торфа и покрытой красными и желтыми пятнами мха, приближаясь к вершине, которая с каждой минутой казалась мне все более далекой. У меня возник соблазн пренебречь советом пастуха и пойти вниз, направо, потому что представлялось нелепым тащиться до самой макушки горы; но здравый смысл подсказал спасительный путь, я подумал, что пастух более сотни раз проходил по Бениэллери зимой и летом. Он знал, о чем говорил, и я должен делать то, что он сказал!

Почти у самой вершины я остановился, прилег в вереск, чувствуя, что легкие у меня горят, и оглядел дикий пейзаж, какой часто встречается в Шотландии. Было слишком жарко, чтобы долго наслаждаться осмотром. Но хребет Келлс, вытянувшийся с другой стороны долины, выглядел великолепно, а к югу я мог разглядеть низкую зеленую равнину и сияние голубого залива Вигтауна. Озера в долине отражали солнечные лучи и сверкали, как кусочки разбитого стекла.

Я перевалил через вершину и оказался на краю серого каменистого русла, сбегавшего вниз по склону Бениэллери. С вершины горы я видел скалистую гору на севере — это был Меррик. Он смотрелся потрясающе. Находись я при смерти, я попросил бы отнести меня к нему. Зеленым плечом вздымался он к голубому небу, а дорога к нему поросла мягкой, сочной травой и была довольно плоской, вытянувшись на две-три мили.

Чтобы перевести дыхание, я опустился на поросшую суховатой и низкой травой вершину Бениэллери. Обычно я беру с собой что-нибудь почитать, если отправляюсь в горы, и на сей раз я захватил в отеле то, что мне показалось наиболее подходящим для такого случая: «Шотландский журнал» за сентябрь 1930 года!

Следует воздать должное качеству журнала: он сохранился в состоянии, вполне пригодном для чтения, словно был выпущен совсем недавно. Статья Р. Дж. Б. Селлара о юморе горцев относительно спорта немало меня позабавила.

Управляющий поместья на Шотландском Нагорье обсуждает с егерями почтенную компанию, которая утром должна отправляться на охоту.

— Там есть херцог, — говорит он, — и маркие, да ищо граф, а ищо бригадный генерал и ректор.

Это перечисление впечатлило всех слушателей, кроме одного.

— Ну да! Вот уж бригада так бригада! — ухмыляется он.

Мне понравилась история об одном заносчивом лондонском спортсмене, который возмущался недостатком почтительности со стороны егерей на охоте. Он не мог добиться, чтобы они обращались к нему «сэр». Наконец, когда его терпению пришел конец, он взорвался:

— Послушайте, человек, где ваши манеры? Вы, очевидно, понятия не имеете, к кому обращаетесь? Вы понимаете, что я стрелял в замке Балморал, в Мар-Лодж, в Мой-Холле и аббатстве Болтон?

— Ага, — преспокойно отвечает егерь. — И ни в один из них не попали, надо полагать.

Или вот еще история.

Во время охоты один из таких напыщенных идиотов получил в качестве помощника высокого, худого, бородатого типа, угрюмого и непреклонного, из числа тех, что регулярно являются на сатирических страницах «Панча».

— Человек, как тебя зовут? — спрашивает спортсмен.

— Томас Робертсон Боджи Макдональд, — невозмутимо отвечает егерь.

— Боже мой! — восклицает лондонец. — Это слишком длинно, такое имя не запомнишь. Я буду звать тебя просто Старина Том.