— Я не одет, простите, — сухо сказал Бен.

А ведь всего шесть месяцев тому назад ему и в голову не приходило позаботиться о том, как он выглядит. Бывало, что Бен возвращался в город после долгих недель, а то и месяцев погони за очередным преступником — обросший, грязный, в разодранном мундире, — и его ничуть не волновало, кто и как на него может посмотреть.

Однако теперь все стало иначе. Рядом с. ним была Сара Энн, родственница шотландских пэров, и уже одно это накладывало на Бена новые, неведомые ему прежде обязанности. Судьба девочки совершила такой крутой поворот, что Бен до сих пор не мог поверить в реальность событий последнего месяца. Тех событий, которые и привели их обоих на борт этого судна, направлявшегося в Шотландию.

Миссис Фолкнер еще раз окинула Бена каким-то странным взглядом и заметила:

— Ваша дочь — прелестное дитя, и ей вряд ли понравится ваш нынешний вид.

Бен всегда ненавидел женщин, сующих свой нос туда, куда их не просят, но на этот раз слова миссис Фолкнер доставили ему непонятную радость. Впрочем, почему — непонятную?

«Ваша дочь — прелестное дитя». Еще бы! Чудесное рыжеволосое зеленоглазое создание. Маленькая, но точная копия своей несчастной матери.

— Вы на самом деле так считаете? — нарочито равнодушно спросил Бен, надеясь поскорее ускользнуть от почтенной миссис Фрэнклин Т. Фолкнер с ее дурацкими вопросами. К тому же он сильно подозревал, что вдовой в данном случае могут двигать подспудные интересы. Точнее — один интерес: перезрелая незамужняя дочка. Бедная миссис Фолкнер! Да знай она побольше о прошлом Бена, она бежала бы от такого потенциального зятя, как от огня!

Впрочем, откуда ей что-либо знать о нем? Бен был достаточно осмотрительным и позаботился о том, чтобы пассажирам было известно лишь самое необходимое, а именно: мистер Мастерс — вдовец, совершает деловую поездку вместе с дочерью.

Бен всегда был осторожным человеком. Как и всякий полицейский.

Правда, к себе самому у Бена накопилась масса вопросов, которые требовали, но не находили ответа. Ну, например: если Сара Энн найдет для себя в Шотландии новый дом — и новую семью, которая возьмет на себя все заботы о девочке, — Бену придется вернуться в Америку. И тогда… Он знал, что в таком случае его сердце будет разбито, хотя готов был признать, что для ребенка гораздо лучше жить в собственной семье, а не в обществе отставного полицейского, который куда больше понимает в поимке преступников, чем в детских слезах. Ну а если с новой семьей у Сары Энн ничего не выйдет, то он, положа руку на сердце, будет только рад. Тогда они вместе с Сарой Энн вернутся в Америку, и Бен приступит к осуществлению своего заветного плана.

Кое-какие шаги в этом направлении Бен предусмотрительно успел сделать заранее. Так, например, он официально удочерил девочку. Это, кстати, могло пригодиться и в том случае, если ему придется вступиться за права Сары Энн — ведь если родственники признают ее, девочка станет потенциальной наследницей, и речь пойдет об огромной сумме. Что-что, но это-то Бен знал твердо: где большие деньги, там большие соблазны. А уж там, где деньги очень большие, непременно жди беды.

— Бедная сиротка, — вздохнула миссис Фолкнер. Нет, уходить она явно не спешила. — Вам просто необходимо вновь жениться, мистер Мастерс.

В глазах вдовы загорелся тихий огонек.

— Мать Сары Энн умерла всего несколько месяцев назад, — резко ответил Бен, мечтая положить конец затянувшемуся разговору.

— Но девочке так нужны материнские руки. Именно сейчас!

— Сейчас ей больше всего нужна Аннабел, — ответил Бен. — Извините.

Он повернулся и решительно пошел прочь. Вслед ему донеслось презрительное:

— Х-м! Какой заботливый папаша!

Бен не обернулся.