Стол в огромной гостиной был уже накрыт. Свонн с детства жила в поместье, но до сих пор не могла понять, зачем отец окружает завтраки, обеды и ужины такой торжественной атмосферой. Еда — это просто еда. Это простое действие нужно лишь для того, чтобы иметь силы двигаться и бороться с трудностями. Но Уллин, как и его друг Майкл, устраивали вокруг еды чуть ли не ритуальные действа, из-за чего у Свонн почти никогда не было аппетита. Поесть спокойно и с удовольствием она могла лишь в двух местах: в столовой Эдинбургского университета и в маленьком пабе Патрика.

Свонн поздоровалась с гостями. Конечно же, их было девять, ведь пирог, испеченный Дженнет, был поделен на девять частей. Майкл Лин по-отцовски потрепал ее за щеку, и этот жест ни с того ни с сего вызвал у Свонн раздражение. Наверное, потому что за спиной у Майкла стоял Коннен — улыбающийся, сильный и красивый. Но не любимый и не желанный… Свонн холодно кивнула Коннену, пробормотав что-то вроде «рада вас видеть». Улыбку с лица юноши как ветром сдуло. Свонн переполнило злорадство — так тебе, получай! Не все же мне одной страдать от глупости наших отцов!

Уллин посадил дочь напротив «жениха». Синие глаза Свонн выстрелили в юношу льдом. Она знала Коннена в детстве, но это было очень, очень давно. Они вместе учились в школе «Меркситон Сэсл», но только в младших классах, потому что потом отец увез Коннена в Абердин. Несколько месяцев назад Коннен вернулся из Абердина, и два старых чудака — Майкл и Уллин — хлопнули по рукам и начали готовить детей к свадьбе. Свонн решила пока не выказывать отцу своего непокорства, но и не поощрять ухаживания Коннена, который, кажется, был совершенно не против их «пеленочной помолвки».

Гости расселись. За столом послышался осторожный шорох разговоров. Свонн вздохнула, заранее зная о том, что через несколько минут в зал внесут огромный поднос с пирожками, мармеладом и джемом. Ох уж эта церемония «большого чая»! Куда как приятнее было бы выпить чашку кофе, закусывая его шоколадной плиткой! Но нет: традиции в доме Макфернов — святое…

Свонн настолько увлеклась своим раздражением, что не услышала, как ее позвал Коннен.

— Свонн, — негромко произнес он. — Свонн…

Свонн удивленно подняла голову. Синие огоньки в ее глазах угрожающе заплясали.

— Да? — Раздражения, прозвучавшего в ее голосе, не расслышал бы только глухой.

Но у Коннена Лина слух был отличным. Молодой человек смутился, покраснел и, кажется, забыл о том, зачем позвал эту ледяную красавицу.

— Вы очень изменились, Свонн, — сказал он, поборов смущение, — стали совсем другой.

— Не удивительно, — высокомерно отозвалась Свонн. — Я тоже запомнила вас другим — неуклюжим подростком в квадратных очках… Кстати, где ваши очки, мистер Лин?

Свонн знала, что ее дерзость переходит все возможные границы. На месте этого Коннена она бы даже не стала удостаивать ответом человека, задавшего такой вопрос. Коннен вновь залился краской, как девушка на выданье, и пробормотал:

— Теперь я ношу линзы… Так гораздо удобнее…

Ей стало немного жаль этого смущенного юношу. Он не был похож на самоуверенного красавца, который знает, что девушка, сидящая напротив, скоро будет принадлежать ему. Свонн пожалела о взятой ею высокомерной ноте и решила сменить гнев на милость.

— В общем-то, очки не так уж и меняют лицо. Главное, подобрать оправу… — улыбнулась она Коннену.

— Я всегда ненавидел свои очки, — признался Коннен, которому явно полегчало от ее последней фразы.