— Грустная история.

— Он пытался связаться с Асей и Сергеем, но до них не дозвонился, — продолжала Агриппина Павловна, рассказывая Яне об ее лучшей подруге Асе и ее парне Сергее, который также приходился внебрачным сыном Ричарду. — Они отдыхают где-то высоко в горах, там не берет никакая связь. Ты же знаешь любовь Сергея ко всему экстремальному! Все как с ума посходили, увлекшись этими горными лыжами, будь они неладны! А что ты хотела?

— Просто поздравить с наступающим Новым годом и еще раз извиниться, — грустно сказала Яна, понимая, что если с Алевтиной ничего не случится, то при всем ее уважении к ней она сама ее убьет на месте. Из-за нее она должна сидеть в этой клоаке и слушать недвусмысленные намеки этого дегенерата Арнольда Ивановича и ощущать на себе его похотливые взгляды.

— С Новым годом и тебя тоже, детка, — поприветствовала ее домоправительница, — поскорее возвращайся домой.

Яне стало совсем грустно. Они посидели с Алевтиной еще немного в ресторане, Яна станцевала пару танцев с прилипшим к ним как банный лист Арнольдом Ивановичем. Потом они вернулись в комнату Алевтины, включили маленький телевизор и уселись перед ним с коробкой конфет и пачкой печенья.

За пять минут до наступления Нового года в дверь постучали, и к ним в комнату ввалился изрядно выпивший Дед Мороз с бутылкой коньяка.

— Мне сказали, что в этой комнате сидят и скучают две очаровательные девушки. Это не дело! Я — ваш подарок!

— Это здорово! — засмеялась Алевтина. — Будем встречать Новый год с Дедом Морозом.

Алевтина усадила на свободный стул нежданного гостя. Она налила Яне шампанского, Деду Морозу коньяка, а себе минеральной воды. Под бой курантов они встали, поздравили друг друга с наступившим Новым годом и выпили. Яна ощущала себя очень странно в этой компании, каждый удар часов больно отдавался в голове.

— С Новым годом! Ура!!! — поздравил всех Дед Мороз, у которого борода и усы сдвинулись в сторону. — Я пойду к ребятам, там меня ждут! Не хотите присоединиться Снегурочками?

— Нет, спасибо!

Он осушил еще одну рюмку и, пошатываясь, вышел из комнаты Алевтины.

— Вот и чудненько! — сказала Аля. — Очень неудобно перед вами, Яна, куранты отзвенели, а я все еще жива и невредима.

— Сплюнь, — мрачно ответила ей Яна, она не могла понять человека, который в Новый год чокается бокалом с минеральной водой. Что-то было в этом ненормальное.

Дверь в комнату медленно со скрипом открылась, и в комнату вошла бледная Люся со стеклянным взглядом.

— Мама! — воскликнула Яна. — Ты встретила Новый год в дороге?

— Люсенька, проходите, — засуетилась Алевтина в своем огненно-красном платье.

— Ты жива или мне мерещится? — тихо, непохожим на свой звонкий голос произнесла Люся, не мигая глядя на Алевтину.

— Люсенька, я всегда говорила вам, что вы преувеличиваете опасность, грозящую мне. Мы уже познакомились с вашей дочерью и весело, несмотря на вынужденные обстоятельства встречи, отпраздновали Новый год, — ответила Аля.

— Там… в коридоре совсем темно… — продолжала шевелить бледными губами Люся.

— У нас в хозблоке всегда выбивает пробки, когда включают много огней. Сейчас в ресторане веселится народ, наверное, зажгли елку, — ответила Алевтина.

— Мама, что с тобой? — спросила Яна.

— Там, в коридоре, я наткнулась на тело в красном одеянии, а я знала, что у Али есть красное платье. Дома я не усидела, так как мне все время мерещилось несчастье.