– Ты вошла, и что дальше? – Эдик с грохотом отодвинул от нее свой стул. – Сразу ударила ее?

– Ты же не идиот, Эдичка. Видел, где она лежала, – с легкой улыбкой проговорила Катя. – В спальне. У кровати. Она пошла туда за сумкой. Я сказала ей, что ты велел собираться. Она за ней и пошла первым делом! Повернулась ко мне спиной. Я ударила, забрала деньги и ушла. Потом уехала, поставила машину у брата перед сервисом и с сумкой пришла домой. В ней были деньги. Очень много! Состояние!

– А если бы к вам пришли с обыском? Вы не боялись держать их дома? – удивленно округлила глаза Кира.

– Я их там и не держала. Утром вынесла в пакетах, словно мусор, и передала матери. Они с отцом ждали меня на соседней парковке. Я отдала им пакеты, велела спрятать и держать язык за зубами. А орудие убийства утопила в реке в тот же день. Это все…

Повисла тишина, нарушаемая лишь слабым бульканьем. Все уставились на Александру, разливающую водку по рюмкам.

– Зачем же ты, дурочка, путевки-то оплатила этими деньгами? – Она грустно улыбнулась портрету сестры в траурной рамке. – Видишь, Нора, какой тебе подарок к сороковому дню полиция сделала. Так зачем?

– Он не хотел лететь на отдых. Зажимал деньги. Унаследовал состояние, а жадничал. – Катя с тоской покосилась на Эдика. – Пришлось придумать историю с теткиным домом и все оплатить самой. Очень хотелось мне туда с ним. Очень! Я надеялась на что-то. На счастливое будущее. На семью. А как была, так и осталась для него жирной тварью.

– Тварью, которая убила мою мать! – выпалил Эдик с брезгливой гримасой. – Как ты собиралась воспитывать наших детей? Как думала вообще жить? Врать мне всю жизнь? Уведите ее отсюда. Я задыхаюсь, когда вижу ее…

Через час в доме стало тихо. Все разъехались. Катю в наручниках давно увезли. Эдик медленно бродил по дому, обходя комнату за комнатой. У сестры он застал отца.

– Я виноват перед ней, – признался тот, стоя к сыну спиной. – Не надо было все ей рассказывать. Плакаться…

– Ее посадят? Ничего нельзя сделать?

Эдик смотрел в широкую крепкую спину отца и не верил, что тот так быстро сдался.

– Да не парься ты, – неожиданно хохотнул он. – Уже работаем в этом направлении. Думаю, дело удастся развалить за отсутствием стоящих улик, и Эльза скоро будет дома. Надеюсь…

Эдик попятился к двери, но отец вдруг повернулся и глянул на него странно, забыто.

– И ты, сын, хочу, чтобы был с нами. Дома. Надо как-то постараться выправить пошатнувшуюся ситуацию. Мы же семья. И нас осталось трое.

– Считаешь, что это возможно? – криво ухмыльнулся Эдик.

– Да. Считаю. Есть один рецепт. – Отец шагнул к нему и протянул руку. – Никаких секретов друг от друга. В семье этого быть не должно. Идет?

– Идет…

Эдик ответил таким же крепким рукопожатием, обнял отца, но, уходя, иронично ухмыльнулся.

Отец не знал, но ему еще утром сообщили о том, что старший Суворов разместил вакансию на его должность.

Как быть с этим секретом? Отец решил его наказать или… отойти от дел, а сына повысить, передав в управление свою фирму?

Непонятно.

Понятно одно: в их семье секреты жили, живут и будут жить, расцветая буйным цветом. По-другому не будет никогда…