«С Каньон-роуд, значит», — сообразил Каган.

— Темная — как вы сказали? — лыжная шапка? У кого-то из тех, кто за вами гонится, такая же, да? Подождите, вот он снова идет. Теперь слева. Возвращается.

Кагану отчаянно хотелось войти в гостиную и, пригнувшись, самому глянуть в окно. Но он не смел так рисковать.

— Ускоряет шаг, — поделился наблюдениями Коул.

Каган понял. Преследователя — судя по описанию Коула, это Андрей — следы привели к этому дому, а тут он повелся на уловку Кагана и решил, что из дома ушел и потом вернулся один и тот же человек.

«Теперь злится, что зря потратил время».

— Снова пропал, — доложил обстановку Коул.

— Хорошо. Продолжай наблюдение.

В глубине комнаты пела Джуди Гарланд: «Устрой себе веселое Рождество!» Кроме ее голоса тишину нарушали только потрескивание поленьев в камине и хныканье малыша.

«Надо сделать так, чтобы он перестал плакать».

Стараясь скрыть напряжение, Каган развернулся лицом в кухню, где Мередит держала малыша на руках.

— Как там раствор?

Мередит стояла на безопасном расстоянии от плиты с кастрюлей, чтобы не подносить малыша слишком близко к пламени.

— Грею. Но как же его кормить? Бутылочки-то нет с соской…

— А стопка найдется?

— Не сомневайтесь. — В голосе послышалась горечь.

От Кагана не ускользнуло, с каким выражением она посмотрела на бутылку виски, оставленную на кухонном столе. Почти пустая. И рядом граненая стопка.

— Понятно.

— Вы, надеюсь, не собираетесь заправляться алкоголем?

— Не волнуйтесь. — Каган взял стакан и, пристроившись сбоку от раковины, чтобы не маячить напротив окна, ополоснул стопку горячей водой. — Из такого маленького стаканчика малыш вполне может пить.

— Да вы что! Когда Коул родился, педиатр не разрешал давать ему чашку до четырех месяцев.

— А на самом деле грудной ребенок может пить из маленького сосуда почти с рождения.

— Одна небылица за другой, — не поверила Мередит. — Об этом вам что, тоже во Всемирной организации здравоохранения рассказывали?

— Но ведь получается. Главное — давать правильно, — Каган подошел ближе и согнул руку, показывая, как поддерживать малыша. — Наклоните его слегка назад. Поддерживайте под голову, чтобы не запрокидывалась. Стопку подносите к верхней губе. Вливать не надо, а то захлебнется. Пусть сам тянет через край, и все будет замечательно.

Скользнув тревожным взглядом по окну, Каган переместился к плите и помешал смесь, давая сахару и соли окончательно раствориться. Ложка чиркнула по дну.

— Коул, как там, никто не идет?

Несмотря на внешнее спокойствие, пульс Кагана колотился уже под сто двадцать. Артерии вздулись от напора.

— Нет, — ответил мальчик.

— Молодец, продолжай наблюдение.

Тут, собираясь заплакать, дернулся малыш.

Каган поспешно зачерпнул ложкой несколько капель раствора и попробовал на запястье.

— Чуть теплый. Готово.

Он выключил плиту и перелил раствор в стопку.

— Я отмерил одну унцию. Посмотрим, сколько он выпьет.

Мередит перехватила малыша, как показывал Каган, не давая голове запрокидываться.

— Ну что, мальчик, давай попьем… — Она взяла у Кагана стопку. — А имя у него есть?

Каган промолчал.

— Простите. Лишний вопрос, да?

— На самом деле мне тоже не сообщили.