Донцов вспомнил, что в этом городе года полтора назад жил один человек, специалист в области электронного шпионажа. Неплохо жил, потому что хорошо зарабатывал. Ездил на «Ягуаре» последней модели и водил знакомство с дорогими женщинами, к которым простой смертный не подступится. Но в Москве вдруг возникли сомнения в искренности агента. Информацию, которую он гнал, была или протухшей или недостоверной. Проверку поручили Донцову. В одно прекрасное утро агента переехал грузовик.

– Письменные инструкции получили. Есть вопросы?

– Много ли времени у меня в резерве?

– Не так много, как бы нам хотелось, – покачал головой собеседник. – В Гавре возьмете машину на прокат. До Парижа хорошая дорога, будете там через три-четыре часа. Затем сдадите машину в транспортном агентстве. Поселитесь в Париже по известному вам адресу. Там сейчас живет Анри Буфо, он работает под художника.

При упоминании имени Буфо Донцов презрительно поморщился. Генри сделал вид, что не заметил этой гримасы.

– Будете следить в «Интернете» за сайтом объявлений о продаже музыкальных инструментов. Как только там появится еще одно сообщение о покупке виолончели, вы и Буфо вылетаете в Прагу первым же рейсом. Раньше времени появляться в Праге не имеет смысла. Ждать самое долгое – день. Ясно?

Донцов молча кивнул головой. Генри продолжал: – Объявление – сигнал к тому, что операция вступила в завершающую стадию. Покупатели готовы скинуть товар и ждут только денег. Как только прибудете на место, вы становитесь резидентом группы и берете операцию под свой контроль. Теперь появились вопросы?

– Я уже сталкивался однажды с Буфо. Можно обойтись без этого малого?

– Вы профессионал и должны понимать, что каждый из нас – лишь сменный винтик в большом механизме. Если не будет Буфо, так будет другой человек. Но сейчас выбор не велик, потому что в запасе мало времени.

Двумя пальцами правой руки Генри придерживал кепку, которую ветер был готов сорвать с головы и унести прочь. Из левой руки он не выпускал толстый «дипломат», пластиковый темно коричневого цвета с номерными замками и блестящей хромированной ручкой.

– И, наконец, последнее…

Генри приподнял чемодан до уровня груди и похлопал по его крышке свободной рукой.

– Здесь деньги, – сказал Генри. – Точнее, смешные деньги. И вы должны это знать.

– Смешные? – переспросил Донцов.

Об этом повороте событий его не предупреждали. До этой минуты он был уверен, что с продавцами должны рассчитаться подлинными купюрами, а не фальшивками.

– Это решение было принято буквально в последнюю минуту. Сто долларовые купюры старого образца. Качество денег очень хорошее. Блестящее качество. От оригинала их можно отличить только при помощи специальной аппаратуры, которая есть не в каждом банке. И, разумеется, такой аппаратуры не окажется у покупателей.

Донцов принял чемодан.

– Прощайте, – сказал Генри.

Теперь он снял перчатку и протянул руку Донцову, пожатие оказалось крепким. Резко повернувшись, Генри зашагал к машине, одной рукой придерживая кепку. Донцов постоял на месте еще минут пять, ожидая, когда Генри уедет, неспешно двинулся к другому причалу. Там, стоя под портовыми кранами, уже сигналил длинными гудками огромный белый паром.

Вечером дождь, ливший из дырявых туч, неожиданно кончился. Колчин, прошагав до угла, где светилась тусклыми неоновыми буквами вывеска пивного погребка, остановился, прикурил сигарету. Снизу, из пивной, доносились звуки аккордеона и нестройный хор мужских голосов, пытавшихся грянуть какую-то песню.