Требовалось нечто неординарное.

По замыслу Маслова, надо было организовать публичный скандал, вслед за которым вопрос о пребывании Миядзаки в Москве решался бы не в кабинетах его родной спецслужбы, где все события расценили бы как происки русской контрразведки (и правильно бы сделали!), а на уровне двух министерств иностранных дел: СССР и Японии. Быстро сказка сказывается…

Казалось, Миядзаки неуязвим. Но… У каждого в шкафу — «свой скелет». Найти его — вот в чем вопрос! И Маслов нашел.

Обложив японца, как волка флажками, круглосуточным наружным наблюдением, генерал отыскал брешь, даже не брешь — щелочку.

Шеф посольской службы безопасности имел патологическую тягу к… русскому меду.

Возможно, у него были неполадки в эндокринной системе, а может, что-то и на генетическом уровне. Все это — гипотезы, в которых Маслову недосуг было разбираться. Фактом являлись регулярные набеги японца в магазин «Дары природы», что на Комсомольском проспекте, где он закупал сразу целый бочонок обозначенного продукта.

Судя по всему, эту свою страсть Миядзаки тщательно скрывал от сослуживцев.

Подтверждением служило то обстоятельство, что кинжальный марш-бросок к магазину за очередной колодой меда он всегда совершал в одиночестве. Было доподлинно известно, что, опасаясь провокаций, он никогда не появляется в общественных местах без сопровождения, а тут… Что ж, все правильно: свои слабости надо прятать от окружающих. От нашей «наружки» — тем более, ибо всякий раз, намереваясь посетить «Дары природы», японец предпринимал отчаянные попытки оторваться от «хвоста». Напрасно. Генерал Маслов был осведомлен о невинном пристрастии своего подопечного и ломал голову, как бы поудачнее использовать его в своих планах.

* * *

Встреча, свидетелем которой стал Маслов, озадачила его. Сам факт появления начальника ОСБ вблизи явочной квартиры ничего хорошо не предвещал. Более того, все происшедшее утвердило генерала Маслова в правильности избранного в отношении японца образа действий.

«Оказаться просто так в этом дворе японский контрразведчик не мог — таких мест иностранные дипломаты, следуя жестким инструкциям, попросту избегают, — рассуждал генерал. — Конечно, инструкции для таких, как Миядзаки, не указ, потому что ими самими и пишутся, и все же… Настораживает то, как начальник ОСБ возник рядом с агентом. Самый отъявленный оптимист не рискнет назвать их встречу случайной. Конечно же, Самурая ждали! Ждали для того, чтобы застигнуть врасплох и, используя эффект неожиданности, получить исчерпывающе искренние объяснения?

Тогда возникает другой вопрос: впервые ли агент явился сюда с «хвостом»? Похоже, что да, впервые. Более того, тот факт, что Миядзаки сразу решил выяснить обстоятельства появления здесь Самурая, свидетельствует о том, что ОСБ ему доверяет. В противном случае шеф посольской контрразведки никогда бы не подошел к агенту здесь, во дворе, а потихонечку взял бы его в разработку… Стоп! А не мог ли японский контрразведчик попросту допустить ошибку, поторопившись раскрыть свои карты? Ну не компьютер же он — человек!

Все это выглядит логично, но на вопрос: как и почему здесь оказался Миядзаки, ответа не дает. Что же все-таки кроется за его появлением?

А если допустить, что Самурай, следуя на явку, проявил беспечность, не заметил за собой слежку и приволок сюда шефа ОСБ?.. Хорошо, если это так! А почему бы и нет? Ведь практикуют же контрразведчики выборочные проверки всех посольских дипломатов-секретоносителей. Самурай исключением не является, они незаметно сели ему на «хвост» и оказались здесь. А чтобы не откладывать дело в долгий ящик, ограничились получением объяснений на месте.