Дебоширку забрали, но через два часа она, как ни в чем не бывало, появилась вновь и, оттолкнув в сторону старушку-консьержку, с целеустремленностью танка ринулась наверх.

Оказалось, что все происходившее до этого было лишь репетицией генерального сражения, которое развернулось на пороге квартиры Федоровой через несколько минут…

Началось, как водится, с элементарной бабской перепалки, во время которой Валентина обозвала соперницу «синим чулком». Первая проба клинка оказалась удачной — укол пришелся в самую чувствительную точку души.

В ответ Наталья выхватила из кармана халата пачку фотографий с изображением Валентины, нагишом купающейся в струях поливальной машины.

Возможно, у Федоровой сработала генетическая память и она реализовала навыки своего отца-кагэбэшника, поднаторевшего в компрометации людей с помощью скрытой фотосъемки. Как бы там ни было, в руках Наталья держала десяток моментальных снимков, сделанных с помощью подарка иранского шаха — фотоаппарата «Полароид». Пока Валентина плескалась в фонтане брызг, Наталья, прячась за оконной шторой, без устали щелкала затвором импортной вещицы. Потрясая графическим компроматом, она не своим голосом закричала:

— На, полюбуйся на себя, овца паршивая! Завтра эти фото будут на столе начальника милиции Москвы! И попробуй докажи ему, что ты — порядочная женщина!

— Ха-ха! — раздалось в ответ. — Нашла чем удивить… Да я тебе таких фото — мешок доставлю! Но на них я не одна — с Олежкой… Отнеси заодно и их!

Такого оборота Наталья, до глубины души уязвленная наглостью и беспардонным вторжением в ее жизнь какой-то выскочки из северокавказского захолустья (справки с помощью папы уже были наведены в отделе кадров ВГИКа!), никак не ожидала.

— Ах ты шлюха! — заорала Федорова, и в тот же миг Валентина получила такую затрещину, что снопом рухнула на пол.

Они сцепились с яростью диких кошек, но весовые категории были неравны — рослая Валентина легко подмяла под себя хрупкую обидчицу и пустила в ход свои длинные, каменной твердости ногти. Вжик-вжик! И на подбородке, шее и руках агрессора появились красные полосы.

Женщины дрались подло — царапались, кусались и выдирали друг другу волосы, едва не снимая скальп!

Рядом бегали перепуганные соседи и пытались их разнять: «Господи, бабы! Да стоит ли этот кобель вашей кровушки?! Перестаньте сейчас же!»

Тогда Валентина торжественно поднялась, отряхнула платье, щелкнула замком сумочки и показала обомлевшей Федоровой фото, где была изображена в обнимку с возлюбленным. Оба — голые!

Спокойно, с расстановкой сказала:

— Вот это я завтра покажу начальнику милиции… И попробуй докажи ему, что ты — любимая женщина…

Вслед за этим развернулась на каблуках и с гордо поднятой головой покинула поле брани. Навсегда.

* * *

Брак Видова с Федоровой все-таки распался. Друзья семьи Федоровых, и прежде всего Гали на Брежнева, пытались образумить «бунтовщика». Она прямо заявляла Олегу:

«Я тебя оженила — я же тебе и яйца оторву!» Но добилась лишь одного: отвернувшись от Валентины, Видов бесповоротно порвал с Натальей. Благодаря стараниям Брежневой, Олега перестали приглашать сниматься, а в 1978 году по окончании им режиссерского отделения ВГИКа руководство института долгое время даже отказывалось выдать ему диплом, потому что этого требовали «сверху».