Свет фонарей скользил вдоль рельсов, шарил по сырому бетону, по кучам мусора, наваленным у стен. Палец присел, провел рукой по поверхности рельса.

— Ржавчина, — сказал он. — Вагонетками здесь никто не пользовался. Если бы ФСБ затеяло операцию по подъему металла, узкоколейку бы наверняка расконсервировали.

— Значит, золото на месте? — сказал Середов.

— Надеюсь.

Зарембо что-то заметил в круге света среди мусора, наклонился, поднял сигаретную пачку.

— Ого, моя «Ява»! — Он вытряс из нее четыре сигареты, понюхал. — Странно… Чего я ее выбросил, если не закончилась? Может, потерял? И табачок еще не выветрился, однако…

— А с чего решил, что твоя? — спросил Палец.

— Так никто из наших, кроме меня, ее не потреблял! У Лешего американские сигареты, у Полосатого без фильтра, типа «Примы», он другие не признавал.

— Еще этот, как его… Колян. Ринго, — помнишь? Он тоже «Яву» курил.

— Так его здесь отродясь не было! Он-то у нас и прослужил меньше года, и вообще на третий уровень не спускался…

— Так вы что, еще и курили здесь? — Середов только головой покрутил. — Ну, ты даешь! Прямо Терминаторы! Небось, еще и окурки на языке тушили?

— Да пошел ты, Ржавый! — огрызнулся Зарембо. — Ты помнишь, чтобы кто-то курил в «минусе»? Здесь и так дышать нечем, пятьдесят метров под землей! И метан к тому же! Да Леший бы в два счета морду разбил и из отряда выпер … Ты думай иногда, прежде чем ляпнуть!

Палец взял у него пачку, осмотрел, тоже понюхал.

— Точно. Пахнет. Но это не твои сигареты, Зарембо.

— А чьи тогда?

— Не знаю. За два года табак сто раз выветрился бы, — Палец швырнул пачку в темноту. — Думаю, оставили те хлопцы, что решетки варили здесь. Больше некому. А ведь они, кстати, с открытым огнем работали. Или не знали про метановые ловушки, или знали, что их здесь нет. Наверное, у них газоанализаторы были. — Он помолчал. — Нам бы тоже не мешало анализаторами разжиться. И глубиномерами. И сканерами пустот. И много еще чем.

— Стволами, к примеру, а то у меня один левый тэтэшник на всех, — сказал Зарембо. — Хотя в Хранилище оружия навалом! И автоматы, и пулеметы, и гранаты…

— А что, у вас в самом деле ничего нет? — удивился Середов. — Я думал, вы подготовились серьезно. Ну, думал, вы тоже скоммуниздили что-нибудь такое, когда «Тоннель» расформировали…

— В смысле — тоже? — Палец посмотрел на него. — А ты что скоммуниздил? Может, газоанализатор?

— Да нет… — Середов усмехнулся. — Зачем он мне нужен был? Я вот этот комбез взял, а еще ботинок две пары и разгрузочный жилет. Вещи добротные, на гражданке бешеных денег стоят.

— Ага, конечно, — Палец мрачно сплюнул. — Самое ценное взял, молодец!

— Нам-то в ту пору любые деньги по барабану были, — пробормотал Зарембо. — Весь мир в кармане, называется…

— Как это? Почему? — поинтересовался Середов.

— По кочану, — ответил за товарища Палец. — Потому, что идея была! Но ты не поймешь. Это мало кто понимает.