|
Ты говоришь, что преподаешь. Но тогда почему в начале лета тебе дали такой неожиданный отпуск, ведь во всех учебных вузах в это время начинаются экзамены. И мы поехали именно в тот город, где жила моя знакомая. И именно там мы с ними встретились. Я все узнала. Мы разговаривали с Джулианеллой. Ты ведь наверняка знал, что Минкявичус был бывшим офицером КГБ, как и ты. Я тогда спросила тебя: может, вы раньше с ним встречались? И ты уверял меня, что ничего о нем не знал. При этом ты врал всем, что являешься преподавателем истории, и не разрешал мне сообщать, кем ты работал всю свою жизнь.
– А ты полагаешь, что нужно сообщать об этом всем твоим знакомым? – спросил Караев. – По-моему и так понятно, что эти сведения никому не интересны. – Они интересны мне, – тихо сказала Элина, – ты, очевидно, не понял. Линда тоже попала в больницу. И я боюсь, что она не выживет. Врачи считают, что она получила сильную дозу облучения, как будто была несколько часов под рентгеном. Но она нигде и никогда не облучалась. Что происходит, Тимур? Ты можешь мне что-то объяснить? – Я не знаю, – ответил он, наконец посмотрев ей в глаза. Ему всегда так нравились ее красивые миндалевидные глаза. – И мне действительно очень жаль Линду. Очень жаль. – Ты не имеешь к этому никакого отношения? Ответь мне предельно честно. Я должна все знать. – Абсолютно никакого отношения. Зачем мне нужно было убивать твою подругу? Ну откуда такие страшные предположения? Во имя чего? И как я мог ее облучить? Носил с собой рентгеновский аппарат? Тогда почему я сам еще жив? Ты же была там все время со мной. Неужели ты ничего не помнишь? – Я помню, – вздохнула Элина, – но такие невероятные совпадения~ – Иногда случаются. – Он поднялся, чтобы приготовить ей кофе. – Тимур. – Он стоял к ней спиной и почувствовал, что именно она ему скажет. Поэтому он напрягся, но не повернулся в ее сторону. – Что? – спросил он. – Ты меня извини, – сказала Элина, – конечно, все это глупости. Я когда узнала о ее болезни, потеряла всякий контроль над собой. В голову полезла всякая чушь. Он знал, как она права и не права. Формально он не был причастен к этому убийству. Он действительно не имел прямого отношения к смерти Минкявичуса и болезни его жены. Но, по большому счету, любой независимый суд признал бы его виновным. Ведь использовав связи Элины, он выехал во Флоренцию, чтобы найти Минкявичуса и подобраться к нему достаточно близко. Найти бывшего офицера Первого главного управления КГБ СССР, который ушел к западным немцам в восемьдесят четвертом и сдал нескольких своих товарищей. Приговор ему был вынесен еще советским судом, и с этой точки зрения совесть у Тимура Караева была чиста. Он всего лишь помогал исполнить решение суда и покарать предателя. С точки зрения российских законов и своей совести он не сделал ничего предосудительного. Но с точки зрения любого европейского суда, он был виновен в том, что вышел на Минкявичуса и помог его убийцам привести приговор в исполнение. И с совестью тоже были определенные проблемы. Ведь он обманывал любимую женщину, использовав ее в качестве своеобразной приманки. Но об этом он не хотел даже думать. Налив ей кофе, он обернулся к Элине. Поставил чашечку на стол. – Я даже не знаю, что тебе сказать, – почти искренне ответил Караев. – Мне так жаль~ – Спасибо за кофе, – вздохнула она. – Я, кажется, глупо сорвалась. Может, мне лучше сегодня уехать к себе? Я, наверное, еще не разобралась в собственных чувствах. – Не нужно, – попросил он. – Я думаю тебе лучше остаться. Нам нужно быть вместе. Именно в таких случаях. Он подошел к ней, и она поднялась. |
