Локтев потряс айпадом.

– Здесь фото с торжества твоего бывшего мужа Макса Полянского. Ты недавно приехала в ресторан, где он отмечал день рождения. На тебе было черное платье. А ты пару минут назад говорила, что вспомнить не можешь, когда последний раз выезжала в свет. Странно, однако.

– Забыла про гулянку у Макса, – призналась я. – Не хотела в ней участвовать, но Полянский сто раз звонил, вот и пришлось идти. На вечеринке я провела максимум час и тихо смылась.

Андрей ухмыльнулся.

– Не важно, что пришла на тусовку через силу, главное, ты там была и попала в объектив. И все это случилось в тот день, о котором рассказала Марфа. По ее словам, ты сперла подвеску, а вечером она видела тебя с ней в вечернем платье. Ты утверждаешь, что никуда давно не ходила, но есть фото в новом выпуске журнала, на котором ты запечатлена на вечеринке у Макса в вечернем платье. Васильева, возникают справедливые подозрения.

Это было уже слишком. Я развернулась и стала подниматься по ступенькам крыльца.

– Подожди, – попросил Андрей.

Я обернулась:

– У нас с тобой длительное время были добрые отношения. Ты бывал в нашем доме на правах приятеля и прекрасно знаешь: я не способна на воровство. Но если ты считаешь иначе, то зачем общаешься со мной? От бабенок, совершающих мерзкие поступки, следует держаться как можно дальше.

– Отлично понимаю, что ты не такая, – тихо произнес Андрей.

Я вернулась к скамейке.

– Тогда в чем дело?

– Я не владею «Желтухой».

– Эка новость, – хмыкнула я. – Не секрет, что издание принадлежит Кириллу Якину, а ты нанятый им главный редактор. Ты молодец, прошел путь от простого репортера до начальника.

– Понимаешь, как мне не хочется проделать обратный маршрут? – прищурился мой собеседник. – Не сомневаюсь, что Демидова – врунья. Но Якин велел напечатать большой материал о краже подвески. Две полосы и твои снимки.

– О! Ко мне наконец-то придет слава, – съязвила я.

– Зря веселишься, – повысил голос Локтев. – У «Желтухи» многомиллионные тиражи, на тебя станут на улице пальцем показывать.

– Через три дня забудут, – беспечно отмахнулась я.

Локтев кашлянул.

– Двадцать лет назад я бы с тобой спорить не стал, но сейчас есть Интернет, в нем ничего не пропадает. Оцени последствия. Зоя Игнатьевна взбесится и начнет сживать тебя со света, проест плешь Феликсу, но не это самое неприятное. Сейчас профессор Маневин ведет переговоры с одним из самых престижных старых колледжей Европы.

Я изумилась:

– Да, но откуда у тебя эти сведения?

Андрей развел руками.

– Дашенька, я же ас, у меня много информаторов.

– Не думала, что твое издание заинтересует профессор антропологии, – усмехнулась я. – Мой супруг не певец, не политик, не актер, не писатель, он ученый, преподаватель. Основная масса населения нашей страны понятия не имеет, что за зверь такой антропология.