— Я согласна… ехать с тобой… Только прошу, не надо об этом… Я все поняла.

Он и сам не собирался напоминать ей о прошлом и себе травить душу, но, хотел он того или нет, случившееся не выходило из головы и сердца, вторую неделю мучило его, заставляя ночью просыпаться от кошмаров, страдать, воспринимать происходящее с неприсущей ему заторможенностью, плохо улавливать смысл новых летных документов, которые надо было знать по роду предстоящей работы. И это-то беспокоило: как он будет летать в таком состоянии, где на выполнение заданий отводятся секунды, а то и доли секунд, отчего будет зависеть результат работы и безопасность экипажа. Правда, об опасности он думал постольку-поскольку — за их жизнь кто-то из начальников будет отвечать, — а самому порой становилось так тоскливо, что хотелось от всего и от всех уйти навсегда. Наталья, хотя и осталась с ним, разуверившись в своем идеале, любовью к мужу не прониклась и вряд ли когда-нибудь проникнется. А жить, понимая, что тебя терпят только за то, что ты кормишь, одеваешь, заботишься, противно. Не допустил ли он новую ошибку, заставив, по существу, ее поехать с ним?..

Впереди слева сквозь белесую дымку обозначились контуры гор. Самолет развернулся параллельным курсом и пошел на снижение.

«Гарнизон» Николай рассмотрел издали: четыре домика, деревянная будка в шахматных клеточках — командный пункт — и не очень широкая и не очень длинная бетонированная взлетно-посадочная полоса. По обе стороны от нее на отводящих дорожках выстроились самолеты и вертолеты различных типов, новые и старые, на которых Николай не только не летал, но и видел такие впервые. «Значит, придется изучать, осваивать», — мелькнула мысль.

Его ждали: недалеко от КП на свободной дорожке стоял «газик», а рядом стояла группа офицеров. Туда и порулил «Ан-24».

Едва спустили трап и Николай сошел на землю, к нему направился симпатичный, крепкого сложения майор, чернобровый, черночубый, с насмешливыми карими глазами.

— Капитан Громадин прибыл в ваше распоряжение для дальнейшего прохождения службы, — представился Николай.

— Майор Сташенков, командир отдельного отряда, — козырнул майор и пожал Николаю руку.

В это время на трап ступила Наталья.

— С женой прибыл? — спросил майор, хотя еще с Кызыл-Буруна-Центрального, где Николай оформлял документы, ему сообщили об этом.

— Да, — кивнул Николай, ожидая, что сейчас начнется объяснение о трудности с жильем. Но Сташенков покрутил головой, чему-то усмехнулся.

— Не завидую… — Помолчал, потом серьезно заметил: — Лучше бы с тещей.

Видимо, майор любил острить. Николаю надо бы сдержаться, но он, взвинченный своими проблемами, жарой, безрадостными перспективами, сорвался:

— Я напишу о вашем пожелании. Правда, теща у меня — умная женщина.

— Вот и познакомились, — переменился в лице майор. — Посмотрим теперь, каков ты в небе.

— В училище нас учили разговаривать с младшими на «вы», — сказал Николай.

— Учту, — согласился майор и, круто повернувшись, пошагал к «газику».

ГЛАВА ВТОРАЯ

1

Май еще не отошел — месяц весны, — а жара стояла такая, какой и в июле в Белозерске не бывало. И не укрыться ни в своей квартире, которую выделили Громадиным на втором этаже четырехэтажного дома, ни на улице под узколистыми, непонятно как прижившимися здесь деревцами. А ночью, перед рассветом, становилось холодно даже в квартире.

Наталья изнывала от жары и безделья. Николай целыми днями пропадал на службе, вечерами приносил домой стопки книг и просиживал за ними допоздна.