– Я знаю еще много песен про летателей, – произнес певец с улыбкой. – Но если буду все их петь, то мы просидим тут целую ночь и я так и не попаду к столу… – Он взглянул на Колля и добавил: – Когда ты слетаешь на Эйри, узнаешь еще больше. Я побывал всего на десятке островов, а вы, летатели, посещаете сотни.

Колль поднялся со своего места:

– Я хочу спеть.

– Пожалуй, я доверю тебе свою гитару, – произнес Баррион, улыбаясь. – Никому бы не доверил, но тебе могу.

Он встал и уступил место побледневшему от волнения Коллю. Тот потрогал струны, прикусил губу и поглядел на Марис, сощурившись от яркого света факелов.

– Я хочу спеть новую песню. Песню о летателе. Я… Короче, я сам ее написал. Я не видел этого события, но слышал рассказ. Достоверный рассказ. Слова просто просились на музыку, но до сих пор песни не было.

– Тогда пой, малыш! – прогудел Правитель.

Колль улыбнулся и бросил взгляд на Марис:

– Я назвал ее «Полет Ворона».

И он запел. Чистым, сильным, красивым голосом Колль пел, воскрешая в памяти Марис давние события. Она замерла от удивления и слушала, не сводя глаз с певца. Все как было… Он даже сумел передать чувства, шевельнувшиеся в ней, когда сложенные крылья Ворона раскрылись, сверкнув зеркальным блеском на солнце, и унесли его от, казалось, неминуемой смерти. Вся ее детская любовь к Ворону звучала в этой мелодии. Ворон, о котором пел Колль, был славным крылатым рыцарем, смелым, отважным, презирающим опасность. Так ей когда-то казалось.

«Да, у него дар», – подумала Марис. Корм наклонился к ней, и по его вопросительному взгляду она поняла, что высказала свою мысль вслух.

Последние аккорды песни замерли.

– Колль превзойдет Барриона, если ему дадут шанс, – негромко сказала Марис. – Это я рассказала ему эту историю, Корм. Я и еще несколько летателей были там, когда Ворон показывал свой трюк. Но никто из нас не сделал бы из события такую красоту, а Колль смог. У него талант!

– Это точно. – Корм ухмыльнулся. – В следующем году мы отберем у Восточных приз в песенном состязании.

Марис взглянула на него, почувствовав прилив раздражения: «Как же они ничего не понимают?!»

Из другого конца зала Колль смотрел на нее взволнованным вопрошающим взглядом. Марис одобрительно улыбнулась, и он гордо засиял: песня удалась. И тогда Марис решилась…

Но тут, не дав Коллю начать следующую песню, вперед вышел Расс.

– А теперь пора заняться серьезным делом, – произнес он. – Мы пели и разговаривали, мы сидели в тепле за отличным столом, но снаружи нас ждут ветры.

Все, как и положено, прислушались с серьезными лицами, и шум ветра, забытый за веселым праздником, казалось, заполнил зал. Марис тоже прислушалась и вздрогнула.

– Крылья! – приказал отец.

Правитель шагнул к нему, бережно, как святыню, держа в руках сложенные крылья, и начал ритуальную речь:

– Долго эти крылья служили нашему Эмберли, связывая нас с другими жителями Гавани Ветров. Многие поколения, начиная еще со Звездоплавателей, летали на них: Марион, дочь Звездоплавателя, потом ее дочь Джери и сын Джон, и Анни, и Флан, и Денис, – перечисление имен продолжалось долго, – и, наконец, Расс и его дочь Марис.

Тут по залу прокатился сдержанный ропот: Правитель несколько нарушил традицию – поскольку Марис не была из рода летателей, ее имя называть не следовало.

– Теперь, – продолжал Правитель, – эти крылья примет молодой Колль. Я, как и многие предшествующие Правители, касаюсь сейчас этих крыльев, чтобы принести им удачу.