|
И дня не прошло, а он уже получил разрешение Патриция и собрал войска. Моа оставалось только гадать, куда он так спешит. Возможно, он рассудил, что нет смысла тратить время на подробное планирование операции, если не имеешь ни малейшего представления о том, с чем можешь столкнуться. А может быть, Мрачный просто не в силах был ждать. Моа видела: за непроницаемым лицом и показным равнодушием этот человек прячет свою тайную страсть – страсть к порядку. Он всю свою жизнь ждал, когда наконец выпадет случай нанести удар по генератору хаоса. Вот почему он лично поведет их на штурм Осевой Цитадели.
А Моа боялась. Что, если она прикоснется к стене Цитадели и ничего не произойдет? Что, если артефакт не сможет создать проход? Мрачный Джек слишком много вложил в этот штурм и слишком многим позволил узнать о нем. Если операция сорвется, это будет страшным унижением для него. И тогда последним, что услышит Моа, будет выстрел из эфирной пушки, который взорвет ее душу… Девушка почувствовала, как Турпан взял ее за руку, и крепко сжала его ладонь. Теперь ей стало немного легче скрывать дрожь. Сердце в груди трепыхалось, как целая стая смертельно перепуганных птиц. Справа от нее стоял Грач. На нем теперь была длинная шинель и высокие сапоги – униформа тайной полиции. Жаль только, головного убора ему не полагалось, так что его башка, облепленная жидкими белесыми волосенками, осталась на всеобщем обозрении. Поймав взгляд Моа, убийца оскалил в улыбке гнилые клыки, и она поспешно отвернулась. И Грач, и Ваго теперь работали на Мрачного Джека. Сам Ваго застыл рядом с шефом тайной полиции. Он так и не произнес ни слова. Впрочем, он никогда не был разговорчивым, но теперь его молчание внушало Моа ужас. Прежде он не казался ей чудовищем, однако с недавних пор она не могла взглянуть на него без страха. Возможно, голем всегда был таким, только она этого не замечала. Стоило ей посмотреть на него, как ее сердце сжалось от боли утраты. Ваго в упор не видел ее. А ведь они так много прошли вместе, они даже стали друзьями, что так редко бывает в этом жестоком мире!.. Он спас ей жизнь на территории «Запад-190». Он души в ней не чаял. Но после встречи с Мрачным Джеком Ваго стал совершенно чужим и если и удостаивал Моа взгляда, то всегда смотрел с презрением. Что же сделал с ним Мрачный? Ваго словно бы сделался меньше и тверже, теперь он был похож на твердый почерневший орех, а не на того ребенка с широко раскрытыми глазами, которого Моа когда-то знала. Турпан прав, с горечью признала девушка. Прекраснодушие до добра не доводит. Нельзя с такой готовностью верить людям. Если хочешь выжить, надо подозревать в каждом встречном врага, пока тот не докажет обратного. Моа сказала об этом Турпану, но он, к ее удивлению, покачал головой. – Нет, – мягко произнес он. – Выброси это из головы. Это мой принцип, и я рад бы от него избавиться, если б мог. У тебя есть вера в людей, Моа, ты готова не только брать, но и отдавать. Я так не умею. Зато я могу быть рядом с тобой, когда ты творишь добро. И от этого моя жизнь становится чуть менее никчемной. Размышления Моа прервал Мрачный Джек. Он подошел к ней, смерил суровым взглядом с высоты своего роста и коротко бросил: – Пора. Турпан в последний раз сжал руку Моа и отпустил. Моа и Мрачный двинулись вперед, к подножию Цитадели. Солдаты маршировали следом. Осевая Цитадель нависала над ними, казалось, это странная, расширяющаяся кверху громада вот-вот упадет им на головы. Моа стало нехорошо. Вскоре они подошли вплотную к наклонной стене. Бейн больше не проронил ни слова. В стене не было и намека на вход или хотя бы окно, ничего похожего. В зеркальной поверхности участка стены, напоминающего гигантское лезвие ножа, отражались Моа, Турпан и остальные. Они казались совсем крохотными… Моа протянула руку и дотронулась до стены – та оказалась холодной как лед, хотя день выдался ясным и теплым. |
