|
– Вот здесь десять тысяч патронов. Понимаете? – Не смеем с вами спорить, сэр, – сказал Тони. – А ты не остри, Тайлер. Не остри, – предупредил его сержант. – Вот вам калибровочные колечки… С этими словами Рихман достал из кармана две железки, похожие на отрезки трубы, однако отверстия в них были конические. – Берете патрон, – сержант взял патрон из открытого ящика и продемонстрировал его Джиму и Тони, как будто был уверен, что они ничего подобного не видели. – Потом вставляете его в кольцо. Если патрон заходит в него полностью и остается в кольце, не выпадая при переворачивании, значит, боеприпас стандартный. Если же он в кольце болтается, либо, что еще хуже, не входит до конца, значит, патрон этот нужно откладывать в сторону. Его может заклинить в автомате. – И сколько таких нестандартных боеприпасов мы можем обнаружить, сэр? – По статистике, три штуки на тысячу. – И что, они обязательно заклинивают? – уточнил Джим. – Необязательно. Автомат так устроен, что может сожрать патрон с незначительными отклонениями. – Тогда зачем калибровать? – А затем, что иногда это все же случается. И чаще всего в самый ответственный момент. Ты только представь – сталкиваешься нос к носу с мятежником, и вы одновременно вскидываете автоматы. Если у тебя заклинит патрон, он тебя убьет. – А если не заклинит? – Тогда вы убьете друг друга… Джим вздохнул и подмигнул Тони. Оба понимали, что эту работу Рихман специально придумал для них, чтобы разведчики от безделья не превращались в манную кашу. Между тем в арсенальную стали заходить и другие бойцы взвода, в том числе и самые заслуженные. Они забрали из пирамид автоматы, чтобы заняться их чисткой, хотя те и так были чистыми. 7 Прошли монотонные, пропитанные дождевой водой дни и недели. Однажды ночью Джим проснулся от странной тишины. Он успел привыкнуть к тому, что по ночам ливни крепчали и ревели словно водопады. Сейчас же не было слышно ничего, даже падения отдельных капель. Джим поворочался и уснул, а утром проснулся от шума, что тоже было непривычно, ведь прежде по утрам было относительно тихо – после ночного буйства ливней наступало время «окна». Теперь с улицы доносился стрекот вертолета. Машина пролетела над строением Девятнадцать и ушла на юг. – Тони… Тони… – стал расталкивать друга Джим. – Ну? – ответил тот и, повернувшись, взглянул на стенные часы. – Ой, да ты с ума сошел – только 5.30. Я еще целый час спать могу!.. – Дождь кончился! – Дождь кончился? – Да, смотри! – и Джим указал на светлеющее окно, за которым угадывался зарождающийся рассвет. – Вот это да… Дожили, значит. Ну ладно, поздравляю тебя. Теперь давай спать. И они снова заснули, а через час их разбудил сержант. Как бы рано ни поднимался взвод, Рихман всегда оказывался уже одетым, чисто выбритым и деловым. – Вставайте, лежебоки! Дождь закончился, и впереди много работы. Солдаты вскакивали со своих кроватей и сразу смотрели в окно. За сетью стальных жалюзи действительно проглядывало синее небо и солнце на нем. |
