— Глянь документы, — кивнул парторгу Ольхов. — Сколько им годков.

Лейтенант Малкин, морщась от прикосновения к застывшим трупам, достал солдатские книжки, еще какие-то бумаги, бегло просмотрел их.

— Обоим по семнадцать.

— Фольксштурм?

— Нет. Регулярные войска, особый охранный полк вермахта.

— Ты глянь, — покачал головой Савелий Грач. — Особые полки из сопляков формируют.

— Мало ли у нас в семнадцать лет на фронт брали, — отозвался капитан. — Добровольцы. По крайней мере, так в документах писали. До сорок пятого никто не дожил.

— А вооружают их неплохо. Хотя и чем попало. — Ольхов повертел в руках чешский автомат. — Хорошая прицельная дальность и магазин на сорок патронов. И пулемет у этой парочки самый современный, не дали им вволю настреляться.

В окопах валялись также длинноствольные австрийские винтовки, старые автоматы «Шмайссер», сработанные еще во времена Первой мировой войны, и наскоро склепанные автоматы «Потсдам» с металлическими прикладами.

В каждом окопе находились «фаустпатроны» и кумулятивные противотанковые гранаты. Они могли бы дать хороший отпор, если бы не внезапный ночной удар.

В других местах лежали еще несколько молодых солдат такого же возраста. На артиллерийских позициях остались тела пожилых, по военным меркам, солдат и унтер-офицеров, лет под сорок.

— Остатки населения Гитлер выскребает, — удовлетворенно заметил Малкин, — Некому воевать.

— Но дрались неплохо, — возразил Ольхов.

Собирали своих погибших. Их оказалось шестнадцать человек. Более двух десятков были ранены. В основном тяжело: когда сражаются в ближнем бою, стреляют друг в друга в упор, идут в ход ножи и штыки.

Фельдшер Злотников Ульян, воевавший с немцами еще в прошлую войну, доложил, что раненым оказана первая помощь, но их надо срочно эвакуировать.

— У некоторых по два-три пулевых ранения. У других множественные осколочные. Требуется хирург, иначе кровью истекут или заражение пойдет.

— «ЗИС-5» хватит? — спросил Ольхов.

— Впритирку. Почти все лежачие. Есть которые безнадежные. Дай бог, чтобы до санбата дотянули. Смотреть на ребят — сердце сжимается.

Кузов трехтонного грузовика «ЗИС-5» застелили трофейными одеялами, шинелями, осторожно положили раненых и отправили в тыл в сопровождении двух легкораненых вооруженных бойцов.

Саперы, торопясь, приводили в порядок мост. Вскоре по нему осторожно прошли два «студебеккера», десятитонные самоходки «СУ-76» и малым ходом обе «тридцатьчетверки».

Ольхов доложил в штаб дивизии результаты ночного боя и что частично поврежденный мост восстановлен.

— Наши «коробочки» держит. Оставлю прикрытие из легкораненых и двигаюсь дальше, согласно маршрута.

— Медленно двигаешься, — раздался в трубке голос комдива. — Вторые сутки идут, а ты полета верст одолел.

— Семьдесят, — поправил полковника Василий Ольхов. — Быстрее не получается.

— Большие коробочки по твоему мосту пройдут?

Комдив имел в виду тяжелые самоходно-артиллерийские установки весом сорок шесть тонн и танки «ИС-2».

— Должны пройти.

— Должны… ладно, не тяни время. Двигай вперед. До связи.

Но двигать вперед так сразу Ольхов не мог.