— Вы уверены, что пираты дадут нам шанс?

— А откуда они берут пополнение, по-твоему? — усмехнулся лорд. — Не каждый каторжник подходит к ним, но и резать всех подряд командоры не дадут. У вас будет шанс — и его надо использовать. Думайте, соображайте.

Я вышел из шатра лорда-разведчика слегка оглушенным. Никогда бы не подумал, что в этом мире есть люди, способные на действия такого масштаба. Даже закралась мысль, что Келсей один из пациентов профессора Линкера, но хорошенько подумав, решил: вселенная многомерна и разнообразна, и чтобы в одно и тоже место попали два человека, в разное время ушедших из жизни — это невероятный случай, которого просто не может быть. Нет, лорд Келсей — не аватар, не подселенец. Это человек, который просто опережает свое время, и нет ничего удивительного, что он по какому-то наитию выделил меня из толпы. Подобное стремится к подобному.

Я дошел до своей палатки, где веселье уже было в самом разгаре. Меня встретили ревом и тут же сунули в руки яблочное пойло. Улыбнувшись товарищам, я сделал вид, что пью, а сам жестами показал Ричу, чтобы он вышел наружу.

— А не сходить ли нам в лазарет к доблестным донам, брат? — я хлопнул по плечу Рича. — У меня есть интересная история, которую вы непременно захотите услышать.

Часть третья. Вольные охотники морей

Глава 15. Каторжный корабль

Тяжелый смрадный запах ощутимо скопился в самом низу корабля, в трюмах, где находится большая партия каторжников. Седьмой день шторм мотает шхуну по морю, и на людей страшно смотреть. Многие посерели, кто-то бессильно валяется на заблеванном полу. Небольшие клети забиты до отказа. В каждой — по десять-пятнадцать человек. Теснота неимоверная, душно, где-то просачивается вода сквозь щели плохо проконопаченной обшивки. Того и гляди: одна хорошая волна — и корабль развалится на куски. Благо, что кандалы только на руках, и нас не стали приковывать к металлическим стержням, идущим вдоль трюма. Так бы и пошли все на дно дружным косяком.

Судя по уменьшающейся качке шторм пошел на убыль. Конечно, еще прилично болтало, но люди стали оживать. Кто-то жадно, взахлеб пил тухлую воду из бочки, где-то с надрывом причитали: тоскливая атмосфера обреченных на страдания людей.

— Сколько нам еще здесь гнить? — недовольно спросил Ардио, не забывая дернуть плечом. — Пора бы уже гостям показаться….

— Не болтай языком попусту, — отозвался Рич, лежа на грязном соломенном матраце. Он предпочел спать до одури, просыпаясь лишь для своих личных нужд. — Ушей и здесь хватает.

— Если шторм застал нас на траверзе Ратисбона, то мы уже давно проскочили пролив Вороний, и нас несет в сторону архипелага, — предположил Ансело.

— Или прямо в каменоломни Салангира, — ухмыльнулся я, потягиваясь от неудобного сидения на полу. Да еще спина одеревенела. Размяться бы, да нельзя привлекать внимания к своей персоне. Лорд предупредил, что среди каторжан могут быть лазутчики, которые исправно все замечают: какой контингент везут на каторгу, кто за что провинился, вступают в доверительную беседу, умело выпытывая всю подноготную человека. Такие люди — опасные типы, прекрасно владеют психологией. Человек, попавший в тяжелую ситуацию, инстинктивно ищет того, кому нужно пожаловаться на судьбу, на несправедливое обвинение. И первый же, кто проявит сочувствие, получает подробный рассказ о своей жизни, о невольных спутниках и о своих планах.