— Эй, парни, не хотелось бы вас расстраивать, — я поднял руки, показывая, что они пусты, — но мы действительно пустые. Отпустили бы нас, ради всех святых!

— Да это же тот штурмовик, который славному идальго Модини нос сломал своей башкой! Об этом с самого утра говорят! И девку эту знаю! — воскликнул хмырь из троицы, блокировавших нам путь к отступлению. Его гноящиеся глазки пристально изучали Дагию. — Она часто трется возле дома купчишки, что на Торговой Линии! Иногда даже заходит к нему в дом! Сколько за услуги-то берешь, красавица? Парни, у нас крупный улов!

Вот же урод! Никак нельзя, чтобы в Дагии признали аристократку, связанную с кланом Магранов. Еще удумают взять в заложницы. Такой шум поднимется, что бандиты могут занервничать и наворотить дел. А девушка пострадает.

— За языком следи, фуфел, — резко сказал я, делая шаг навстречу троице. Их я посчитал слабым звеном, так, для массовки. Основную роль будет играть глист с чеканом и его помощник (или руководитель?). У этих чертей на троих пара ножей да носок, набитый песком. Стая шакалов, которая только и умеет бросаться толпой на беззащитную жертву. А тут жертва сама наступает. Вот и растерялись, ребятишки. Дрогнули. Я оскалился в улыбке.

Моя левая рука с растопыренными пальцами полетела в гноящиеся глаза козла, распустившего слюни не по делу. Неприятно для пальцев, конечно, но вырубать надо быстро. Уличный бандит вскрикнул, прижал ладони к лицу. Сейчас он ничего не видит, кроме яркого хоровода звездочек и блестящих шариков. Делаю еще один шаг, перехватываю руку второго бандита, уже выхватившего что-то наподобие заточки. Но даже размахнуться не успел. Жесткий захват кисти снизу, выворачиваю с хрустом в костях и кулаком левой руки провожу короткую серию из двух ударов в висок. Готов. Осыпался на дорогу. Третий дернулся в сторону с явным желанием смыться от расправы.

— Куда? — я схватил его за воротник камзола, сделал подсечку, и бандит грохнулся на землю с громким взвизгом, вздернув вверх ноги. Знатно приложился об камни. — Все остаются на своих местах!

— Шустрый какой! — просипел напарник глиста. — А я говорил, что «черного» надо валить без лишних разговоров. Сам теперь с ним разбирайся, Цуц.

Ну и кличка! За что же его так припечатали? Как на нормальный язык перевести? Цуцик, что ли?

Этот самый Цуц оказался малым не робкого десятка. Он махнул чеканом, да так, что я расслышал свист рассекаемого воздуха.

— Щас, погодь маленько, — глист на своих худых ногах двигался весьма проворно, но я не стал допускать его на расстояние удара. Чекан — оружие убойное, особенно в умелых руках. А Цуц умел им пользоваться. Сначала парень сделал крестообразный мах передо мной, убедился, что против такого оружия у меня нет аргументов. И хохотнул. Потом резко перекинул чекан с правой руки на левую и попытался зацепить меня клювом, чтобы потом вырвать кусок мяса из плоти, заодно переломав кости. Я цепко держал Цуца взглядом, и отступал с таким намерением, чтобы ненароком не встать под Дагию. Она и так вжалась в стену и со стеклянными глазами смотрит на спектакль, который непозволительно затянулся.

И я решился на один трюк, который подсмотрел из старых земных фильмов, крутившихся на борту челнока, когда бригада не была занята на операциях. Забавный трюк, постановочный, но может сыграть свою роль. Я был в хорошей форме, не забывал тренировать свое тело, делал растяжки, чем вызывал смешки и скабрезные шутки у своих товарищей. Ну, смеется хорошо тот, сами знаете….

Неожиданно для Цуца я разбежался, взлетел на пару метров по стене, и одновременно с разворота врезал ногой по его затылку тяжелым сапогом. Нелегко мне дался этот акробатический номер, я с трудом приземлился на ноги, и не давая возможности глисту очнуться, перехватил руку с чеканом.