– Скажи, у вас что-то было? – Смит ткнул пальцем в грудь Ричарда.

Тот с невозмутимым видом взял его за запястье и ловко вывернул кисть так, что Смит выгнулся сначала дугой, смешно выпятив живот, а потом приподнялся на цыпочках.

– А зачем я пришла, по-твоему, к одинокому мужчине? – Белинде вдруг захотелось растоптать и унизить это ничтожество. – Ричард, отпусти его.

Офицер подчинился.

– Ты еще пожалеешь, – потирая руку и морщась, заверил Смит; на всякий случай он на шаг отступил от Ричарда. – Как можно спать с женщиной, которая выполняла все, что ее просил другой мужчина? Разве ты сможешь после всего построить с ней будущее? До меня у нее был Билли, лаборант из Канзаса, перед ним с ней развлекался наш…

Договорить он не успел. Мощный удар в голову в буквальном смысле вынес его в двери.

– Все? – Ричард развернулся к Белинде.

– Ты его не убил? – дрожащим голосом спросила она.

– Даже если так, выбросим за ограждение: к утру сожрут звери, и никто его искать не будет.

От такого заявления она опешила:

– Почему?

– Все, кто здесь работает, включая тебя, не существуют, – направляясь в комнату, бросил лейтенант. – Разве ты не знала?

Белинда прошла следом и села в плетенное из тростника кресло.

– Не понимаю, к чему ты клонишь?

– Извини… – Он натянул бриджи, завязал на животе шнурки, подошел и сел перед ней.

– Почему мы не существуем? – не сводя с него глаз, переспросила она.

Ричард молчал и как-то странно смотрел на нее. Потом положил ей на колени ладони:

– Тебе надо забрать у него вещи?

– Конечно, – Белинда часто закивала. – Но это можно сделать завтра, когда он уйдет в лабораторию. У меня ведь есть ключ.

– Хорошо. – Лейтенант выпрямился. – Ты хочешь есть?

– Я ужасно голодна. – Белинда шутливо надула губы. – Где у тебя продукты? Я приготовлю ужин.

– Интерьер в наших бунгало одинаков, – с иронией в голосе напомнил Ричард.

– Как и все остальное, – согласилась молодая женщина, проходя на кухню.

Действительно, когда Белинда приехала сюда, то первое, что бросалось в глаза, – это одинаковые приземистые модули с похожими кухнями, занавесками, постельным бельем и спальнями, которые одновременно выполняли функции гостиных.

Прежде чем пройти на территорию центра, все сдавали свои личные вещи на специальный склад, потом проходили медицинский осмотр. Три дня после этого приехавшие специалисты и обслуга не могли покидать своих модулей. За этим строго следила администрация лагеря. Во время карантина проходила и акклиматизация. Потом каждого вызывали на беседу к начальнику центра.

Майкл Сигал, сухощавый, седой мужчина в старомодных очках с толстыми линзами, задавал вопросы, касающиеся личной жизни, настроения, первых впечатлений, вводил в курс дела, определял задачи и доводил распорядок дня. Он был жестко регламентирован. А дальше начиналась работа. Она затягивала. Время здесь текло быстро, тем не менее отсутствие возможности выйти за пределы лагеря угнетало. И хотя Белинда понятия не имела, что она будет делать в джунглях, на уровне подсознания ощущала себя заключенной тюрьмы. Несмотря на то что на территории лагеря было все – от спортивных залов до бассейна. Но в основном они пустовали. Духота и влажность к вечеру делали людей ватными. Надоедали и насекомые. Хоть команда и обрабатывала окрестности специальным аэрозолем, меньше их не становилось. Виной тому – непрекращающиеся ливни, которые успешно смывали всю заразу с листвы деревьев и травы.