Пендергаст склонился над перилами, беззвучно хохоча. Через минуту он выпрямился, кашлянул, поправил костюм и галстук, вытер руки шелковым платком и, с брезгливой гримасой, щелчками ухоженных пальцев стряхнул пылинки с костюма. Затем отправился на прогулку вдоль палубы. Судовая качка стала еще явственнее, ему пришлось ухватиться за перила и пригнуться, борясь со встречным ветром.

Детектив посмотрел вверх, на ряд балконов над головой; все они были пусты. Это казалось величайшей иронией: основная масса пассажиров «Британии» заплатила круглую сумму за номер с балконом, но из-за непомерной скорости движения эти балконы было практически невозможно использовать.

Пендергасту потребовалось почти десять минут, чтобы обойти судно по периметру палубы. Наконец он остановился в сравнительно спокойном месте кормы, подошел к перилам и посмотрел на кильватерные струи — четыре линии белой пены, гримаска рассерженного океана. Вздыбленные ветром брызги начинали превращаться в легкий туман, окутывая корабль жутковатым промозглым саваном.

Послышался скорбный вой корабельной сирены, и Пендергаст задумчиво развернулся лицом к палубе, опершись о парапет спиной. Над ним, на верхних уровнях, две тысячи семьсот пассажиров нежились в роскоши, а далеко внизу под ногами, ниже ватерлинии, теснились тысяча шестьсот мужчин и женщин, чья работа состояла в том, чтобы удовлетворять каждую прихоть пассажиров.

Свыше четырех тысяч человек, и среди них — невменяемый убийца. А с ним — предмет, ради обладания которым он совершил свое злодеяние.

Встав спиной к ветру, Пендергаст достал из кармана список, вынул авторучку и медленно провел жирную черту поперек имени «Джейсон Лэмб». Оценка физических кондиций этого человека, которые он достаточно подробно обследовал под маской радостной встречи со старым другом, позволила сделать уверенный вывод: Лэмб, со своими тощими как палки руками и тщедушным телом, не смог бы справиться с Эмброузом, не говоря уже о том, чтобы совершить акт столь зверского насилия.

Оставались еще шестеро.

Сирена загудела вновь. Пока она звучала, Пендергаст пережидал, размышляя, но вдруг выпрямился, чутко прислушиваясь. На миг ему показалось, будто в трубный глас гудка вплелся человеческий крик. Несколько минут детектив ждал, настороженный. Но больше не слышалось ничего, кроме свиста ветра. Поплотнее запахнув пиджак, Алоиз направился к люку, ведущему внутрь, к благословенному теплу. Пора было отправляться на боковую.

Глава 18

Мутное солнце пробилось через туманную дымку на востоке, заливая корабль бледно-желтым светом. Первый помощник капитана Гордон Ле Сёр вышел из «Адмиральского клуба» и зашагал по выстланному шикарным ворсистым ковром коридору правого борта девятой палубы. В холле у лифтов стояли несколько пассажиров, и он бодро пожелал им доброго утра. Те вяло кивнули в ответ, вид у них был несколько зеленоватый. Ле Сёр, который не страдал морской болезнью вот уже лет двадцать с лишком, попытался вызвать в себе сострадание, но у него плохо получилось. Когда пассажиры страдали от качки, они делались капризными и раздражительными. А сегодня утром капризы и раздражительность зашкалили.

На короткий момент первый помощник позволил себе предаться ностальгии по военно-морскому флоту. Обычно жизнерадостный, добродушный и общительный симпатяга, Ле Сёр начинал уставать от крикливо-показушного образа жизни на круизном судне. Особенно от фокусов и блажи пассажиров, которые в отчаянном стремлении «оправдать деньги» ударялись в нескончаемую оргию еды, питья, азартных игр и спаривания. А еще эти американские пассажиры любили отпускать дурацкие высказывания насчет его сходства с Полом Маккартни. Вечно желали знать, не доводится ли он ему родственником. Ле Сёр имел не больше родственных связей с Полом Маккартни, чем королева Елизавета со своими собачками. Пожалуй, следовало пойти по стопам отца и поступить в торговый флот.