Офицеры козырнули и пошли к своим частям. С Аргамаковым остались лишь доктор и Сторжанский.

– А вот и Александр Дмитриевич, – кивнул Аргамаков на спешащего к ним начальника штаба.

– Разрешите доложить, господин полковник!

Вообще-то старшим по званию был Сторжанский, все-таки генерал, но он добровольно подчинился Аргамакову и выполнял при отряде должность начальника артиллерии.

– Докладывайте.

– Пленные в один голос утверждают, что определенного места пребывания у банды пока нет. Лишь предполагают со временем отвоевать себе какую-то территорию, а пока перемещаются вдоль линии железной дороги. У них уже три состава, в которых они живут и складируют награбленное. Это не считая бронепоезда. А всего в банде больше тысячи человек. Из оружия – винтовки, два десятка пулеметов, даже трехдюймовое орудие. И еще. Допрос пленных дал странную картину. Они в один голос утверждают, что Федор Горобец, матрос, являющийся у них вожаком, самый натуральный колдун.

Барталов выразительно посмотрел на офицеров, но счел нужным уточнить:

– И в чем это выражается?

– Здесь показания несколько расходятся. Общее, что подтверждают все: Горобец в состоянии видеть деньги и ценные вещи, даже если они закопаны в земле или спрятаны в самом неожиданном месте. Может перемещать небольшие предметы, даже не прикасаясь к ним. С легкостью заставляет людей выполнять все, что ему нужно. Например, жители Кутехина сами свезли на вокзал все свои вещи, никто их даже не подгонял. А еще, по словам пленных, он в состоянии убивать людей одним взглядом и многих на площади ликвидировал именно так.

– Прямо василиск какой-то, – пробормотал доктор. – Вы нам нарисовали, так сказать, самого натурального сказочного злодея.

– Это не я. Это пленные, – невозмутимо напомнил Канцевич.

– Я понимаю. Надо будет побеседовать с ними. Вы не возражаете, Александр Григорьевич? Хочу попытаться понять границы и особенности его способностей и вообще по возможности отделить правду от лжи.

– Вообще-то я собирался их расстрелять