|
К счастью, на этот раз обошлось без травм. Мы видели его падение по телевизору. Банальное рядовое падение, какие случаются часто. Рок стартовал четырнадцатым, шел быстро, аккуратно вписывался в повороты. Это произошло в девятых воротах. Он в них не попал, было хорошо видно, как он потерял равновесие, пытался устоять, налетел на правый флаг ворот, и все закончилось взметнувшимся снежным облаком. Я сидел между Бертой и Дебелем, он без единого слова выключил телевизор. Берта поняла сразу, что потеряла все. Заметим, что Дебель также понес некоторый убыток. Мои потери были серьезней, но не об этом я думал. Если изложить кратко, я рассуждал примерно так: «Берта решила сопротивляться. Теперь она целиком во власти шантажиста. Он будет энергично действовать, чтобы прибрать к рукам фабрику, но не пойдет в открытую. Шантажист воспользуется подставным лицом, которым окажется кто-то из нас, может быть Лангонь, кто знает. Кончится тем, что его вычислят. Подождем».
Ты заметил, я целиком принял точку зрения Массомбра. Последующие часы только укрепили мое мнение. Рок совладал со своими эмоциями, он знал, бедняга, на что шел, просил у Берты прощения. С ним были Массомбр и я. Лангонь, Деррьен и Дебель предпочли остаться с Бертой. Они пытались ее убедить, что падение Жан-Поля ничего не значит, полдюжины других участников тоже упали. Поль, тебе самому знакомы ничего не значащие слова утешения, произносимые в подобных случаях. Рок повторял: — Я не видел ворот. Но я хорошо изучил трассу, я знал ее наизусть. Словно пострадавший в автомобильной аварии, рассказывающий о происшествии, Жан-Поль неустанно повторял: — Я был в порядке, чувствовал себя в прекрасной форме. Анонимное письмо казалось мне шуткой. Мы не перебивая слушали его, ожидая услышать какую-нибудь важную деталь в этом потоке слов. Но когда мы уже перестали воспринимать его рассказ, Рок сказал: — Виноват легкий туман. Массомбр ущипнул меня за руку. — А что, был туман? — спросил он. — Я не заметил. — Очень легкий туман, — уточнил Рок. — На такой обычно не обращают внимания. Он пожал нам руки. — Благодаря вам я почувствовал себя лучше. Я так сожалею. Массомбр затащил меня в бар, залитый светом. Не забудем, что в Санкт-Морице царила праздничная атмосфера, несмотря на непрерывно падающий снег, целые толпы приехали посмотреть на знаменитые соревнования. Массомбр заказал два грога. — Легкий туман, — начал он. — Вы, конечно, поняли. Он был только в голове у несчастного Рока. Жан- Поль сам в этом не слишком уверен, но, как я и предупреждал, ему подсыпали наркотик. Нет, не будем уточнять, кто и когда. Есть более срочные дела, по возвращении в Гренобль я постараюсь узнать, заплатили ли ему и если да, то сколько. Наполовину я уже провел расследование. У Рока счет в «Креди Агриколь». Деньги, дорогой Бланкар, всюду деньги. Они наилучший индикатор. — И что это докажет? — А то, что мадам Комбаз решила авансом возместить Року убытки. Я опять возвращаюсь к той же мысли. Мадам Комбаз платит чемпионам, чтобы противостоять конкуренту, оплачивающему шпионов. Эта заранее проигранная битва, но она может подтолкнуть противников договориться. Они могут сказать друг другу: «Давайте заключим полюбовное соглашение. Я покупаю фирму, а вы остаетесь председателем совета директоров». Согласен, все это из области гипотез, но в глубине души я голову даю на отсечение, что мадам Комбаз, Деррьен и Рок — союзники. Достаточно было, чтобы один из них выиграл, и мадам Комбаз — триумфатор. Ладно, они проиграли, значит, наступил момент для заключительного торга. И опять потянулась череда дней. Массомбр преумножил усилия, а я спасался бензотилом. Бедная Эвелина! Я открыл для себя пагубную силу наркотика, конечно, не самого опасного, но способного вызвать отвращение к самому себе, притупить чувства и сделать необходимым его частое употребление. |
