Покосившись, герцог поднял голову.

— Опустите оружие, — процедил он сквозь сжатые зубы.

— Громче.

— Опустите оружие! — крикнул Болдуин. — Крепость сдана. Откройте ворота.

Никто не тронулся с места. Никто не верил своим ушам. Двое из моих людей подбежали к воротам и отодвинули державшие их на запоре бревна. Тяжелые створки открылись, и стоявший первым отряд под командованием мельника Жоржа ворвался в город.

— Что так долго? — подойдя ближе, спросил Жорж.

— Наш сеньор так внимательно изучал петицию, что мы совсем забыли про время, — ухмыльнулся я.

Мельник, прищурившись, посмотрел на плененного герцога. Этого мгновения он ждал очень долго.

— Прошу извинить, мой господин. Вы увеличили подати, и я еще не рассчитался. Примите за долги.

С этими словами он смачно плюнул в лицо герцогу, и густая желтая слюна медленно потекла по щеке.

— А вот еще. — Жорж потряс перед ним внушительным кулаком. — Я мельник из Вилль-дю-Пер. Ты забрал у меня сына. Верни его обратно.

А по улицам разливалась хлынувшая через ворота толпа. Люди поднимались на стену, а навстречу им уже тянулись сдавшие оружие солдаты.

Кто-то выкрикнул мое имя:

— Хью!

— Хью! Хью! — подхватили сотни голосов.

Я с гордостью посмотрел на обступивших меня друзей и победно вскинул руки.

Глава 117

Болдуина бросили в его же собственную темницу, в ту самую нору, где когда-то держали и меня.

Дел в те первые часы было столько, что я просто вертелся как белка в колесе. Посадив в тюрьму герцога, мы принялись разоружать солдат, потом взяли под стражу управляющего и бейлифа. Арестовали и кастеляна, хотя, как ни странно, я не почувствовал в нем врага. Немало сил и времени ушло на то, чтобы установить и поддерживать порядок в наших собственных рядах, потому что иначе на справедливость со стороны короля нечего было и рассчитывать.

И конечно, я все время думал об Эмили.

Где она? Мне стольким хотелось поделиться с ней. Моя победа была и ее победой.

Но Эмили не появлялась, и мною постепенно овладевало беспокойство.

Наконец, не выдержав, я выбежал из замка и направился к дому Жофрея. Прохожие норовили остановить меня, поздравить с успехом, подбодрить, а у меня в голове билась только одна мысль: «Что-то случилось!»

Вот и нужная улица. Делая вид, что не слышу приветственных криков торговцев, я ускорил шаг.

Дом Жофрея встретил меня закрытой дверью. Не знаю, почему, но меня обуял вдруг беспричинный страх. Я постучал — никто не ответил. Я постучал еще. Сильнее и настойчивее.

Наконец дверь со скрипом приоткрылась. Изабель! Увидев меня, женщина улыбнулась, и тут же лицо ее приняло серьезное и даже тревожное выражение.

— Она ушла, Хью, — пробормотала Изабель.

— Ушла? Куда? Как…

Я прислонился к притолоке — силы покинули меня.

— Сначала я думала, что она пошла искать тебя, но потом, совсем недавно, увидела вот это.

Изабель протянула мне явно наспех написанное письмо:

Мой отважный Хью!

Когда будешь читать это, не бойся — мое сердце всегда с тобой. Но мне нужно уйти. Ты победил. Как видишь, я не ошиблась, правда? То, что есть, будет не всегда. Ты поднялся еще на одну ступеньку в постижении своей судьбы, своего предназначения. И я горда тем, что сумела понять тебя и оценить уже при первой встрече. Ты даже не представляешь, как я рада.

Но мне пора возвращаться в Боре. Не сердись. Анна для меня почти как мать. Я не могу оставить ее, отдавшись радости твоего триумфа.

Пожалуйста, не беспокойся. Я не обо всем тебе рассказала, но знай, что даже Стефен не посмеет тронуть меня.