— Приезжайте в Принстоун. Я в отеле «Дэчи». Пусть люди не догадываются, что вы знаете меня. Мы познакомимся в курительной комнате после обеда.

Мистер Гарло ел свой скромный завтрак за столом у окна, выходившего на неопрятную площадь перед отелем, когда приехал Элленбери — низенький, худенький, нервный человечек, с небольшими бакенбардами. Вскоре он вошел в столовую, осмотрелся и, увидев мистера Гарло, уселся за ближайший стол.

В столовой было немного народа. Две компании, приехавшие на автомобилях из Торке, ели, громко переговариваясь, в двух противоположных углах комнаты. Пожилой господин с полной женой расположились за другим столом, а за третьим сидела девушка, державшаяся с некоторой надменностью. Женщины интересовали мистера Гарло постольку поскольку, тем не менее он заметил, что девушка была красива и потому необыкновенна, ибо в массе своей человечество имеет заметное сходство с теми дешевыми улочками в предместьях, в которых оно живет, и с мрачными коммерческими центрами, в которых оно зарабатывает себе на пропитание.

Однажды он двенадцать часов простоял на углу деловой улицы в Мидлендсе, производя учет красивых лиц. За это время около тысячи людей прошли торопливо мимо него, и он увидел лишь одну красивую девушку и двух не совсем безобразных. Было приятной неожиданностью, что сидевшая против него девушка была хороша собой, больше того, она была необычайно хороша. Хотя он и не мог рассмотреть ее глаз, но видимые ему черты были совершенны, и цвет ее лица, если только зрение его не обманывало, был безупречен. Волос он также не мог рассмотреть, так как они были скрыты под маленькой черной шляпой. Ему понравились движения ее рук. Он верил, что руки — показатели ума. Фигура ее была… ну, какое тут нужно употребить слово? Мистер Гарло в напряжении выпятил губы. Словарь его был точен, однако ему не хватало пышности. «Грациозна?..» Он углубился в языковые изыскания, а пока он размышлял, девушка слегка подняла голову и посмотрела на него. В профиль она была мила, а теперь…

«Она красавица, — согласился Гарло с самим собой, — но, вероятно, голос у нее такой, что может довести человека до сумасшествия».

Тем не менее он решил рискнуть разочароваться. Его заинтересованность не носила личного характера. В его жизни играли определенную роль две женщины: одна старая, другая молодая, он не мог о них думать с обычным предубеждением. Они ему и нравились и не нравились, как фарнезская ваза, которой можно восхищаться, а пользоваться нельзя.

К столу подошел лакей, чтобы убрать тарелку.

— Мисс Риверс, — сказал лакей в ответ на вопрос. — Барышня приехала сегодня и возвращается в Плимут последним поездом. Она приехала сюда навестить кого-то. — Он значительно посмотрел на мистера Гарло, поднявшего свои кустистые брови.

— Там, внутри? — спросил он.

Лакей кивнул.

— Своего дядю — Артура Ингла, актера.

Мистер Гарло кивнул. Имя было как будто знакомо. Ингл?.. Букет с выпавшим цветком… Судья с насморком…

Он стал восстанавливать ассоциации, связанные с мыслями. Он был в суде Олд Бейли, когда судья положил букет, который носит каждый судья, — обычай, имеющий начало в отдаленных временах, когда верили, что пучок травы может защитить от тюремной лихорадки. Когда судья положил букет на край стола, три гвоздики упали из его середины на голову клерка. Теперь он вспомнил: Ингл! Искаженное бешенством аскетическое лицо, актер Ингл — плут и подделыватель подписей, которого, наконец, поймали. Мистер Гарло тихонько засмеялся: он вспомнил не только имя, но и самого человека, он видел его сегодня утром, когда проезжал мимо арестантов на поле, мрачного, с поднятым плечом. Так это Ингл? И он был актером!

Мистер Гарло нарочно вернулся в Принстоун, чтобы узнать, кто это такой.