— Ничего секретного там нет, — покачал головой Шутт. — Но это такое оружие, которое нужно каждой из сражающихся сторон больше любого другого. А теперь, если вы отведете меня к вашему командиру, может быть, он разрешит вам постоять рядом и посмотреть, когда я буду показывать ему, что у меня здесь. А если вы нас не станете без нужды задерживать, я даже словечко за вас замолвлю.

Бастер расхохотался.

— Больно оно мне надо — словечко твое! Но заливаете вы здорово, мистер, так что так и быть, все сделаю, как вы просите. Машинку вашу тут никто не тронет. А вы топайте вперед вот по этой тропке, и мигом окажетесь в лагере. Только без фокусов — я позади вас пойду.

— Поверьте мне, друг мой, — заверил мятежника Бикер, — решение посетить эти места далось мне нелегко. Мы будем вам несказанно признательны, если вы не забудете о том, что мы явились сюда с самыми миролюбивыми намерениями.

— Не забуду, если вы меня не заставите забыть, — пообещал Бастер. — Ну, потопали.

И они зашагали по тропе через джунгли. Замыкавший шествие Бастер начал насвистывать веселый мотивчик. Шутт быстро шел вперед, подняв руки вверх. Форма его насквозь промокла от пота, надоедливая мошкара лезла в лицо. Ужасно неприятно было не иметь возможности отмахнуться от мошек, но Бастер и его напарники могли любое движение расценить по-своему. В стороне послышался хоровой вой. Наверное, то были какие-то местные звери. Шутт тешил себя надеждой, что это не какие-нибудь опасные хищники. По крайней мере мятежники на этот вой никакого внимания не обращали.

Очутившись в джунглях и поняв, что они собой представляют, Шутт несколько усомнился в том, получится ли все так легко и просто, как ему казалось. Если его расчет был неверен, то ему грозила куда большая беда, чем он думал…

Дневник, запись № 410

Первые «американские горки» на Ландуре были установлены безработным горным инженером Дж. Т. Дрессажем. Вдохновение снизошло на него, когда он увидел, как в шахтерских городках подростки выделывают головокружителъные виражи на списанных в утиль вагонетках. Тогда Дрессаж накупил за бесценок вагонеток и рельсов, одолжил денег на покупку участка земли, сколотил кое-какие подмости и вскоре открыл аттракцион под названием «Сорвиголова». Аттракцион привлек внимание народа, и очень скоро Дрессаж сумел не только расплатиться с долгами, но приобрел еще пятьдесят акров прилегающей к его участку земли и стал владельцем первого в истории Ландура парка аттракционов.

Успех парка Дрессажа привлек внимание ряда мелких бизнесменов. Они сложились и открыли конкурирующий парк в южном районе столицы — парк «Дюны», где всевозможных аттракционов было еще больше. Через несколько лет ни один ландуранец не считал свой законный отпуск полноценным, если не побывал в одном из луна-парков Атлантиса. На самом деле, это были первые предприятия на планете, возникшие без участия могулов. Эти парки (а также и более мелкие, появившиеся впоследствии) стали важнейшим символом национальной гордости ландуранцев — рабочих, для которых могулы были чужеземными князьками, не пустившими на их планете корней. То, что ландуранцы на сей счет не заблуждались, вскоре подтвердилось, когда могулы отправились пастись на новые, более прибыльные луга, а Ландур оставили ландуранцам.

И тогда у ландуранцев оказалось столько зрелищ, что и во сне присниться не могло. Но вот беда: вскоре стало ясно, что обилию зрелищ сопутствует острая нехватка хлеба. Вот на этой-то почве и проклюнулись ростки революции…

Шутт, его спутники и трое мятежников продвигались вперед по тропе сквозь густые, жаркие, душные джунгли.