— Ты хочешь сделать своего бывшего любовника, настоящего отца Алеся, будущим мужем собственной дочери! Где мораль, Катажина?! Где хоть капля приличия, стыда и рассудка?!

Катажина со слезами на глазах оправдывалась, говорила, что ее заботит прежде всего судьба детей, чтобы они жили в хороших княжеских семьях, чтобы крепли династические браки их, Радзивиллов, и Вишневецких, возможных королевских родственников.

— А Дмитрий знает? — на повышенных тонах продолжал наступать на жену Михал. — Он знает, что может ожаниться на сестре собственного сына?

— Нет, — опускала свои большие синие очи Катажина, — я это от него скрываю. Это ему не обязательно знать. Может быть когда-нибудь…

Михал не стал больше спорить с женой. Он хлопнув дверью уехал обратно в Росиены, коротко сказав лишь, что поедет проведать, как себя чувствует раненный в бою Кмитич. Но в отсутствие Михала произошел еще один инцидент, ставший очередным вбитым клином в его отношения с Катажиной.

Первого июля на День праздника Сердца Иисуса, в пятницу, все добропорядочные католики Несвижа вполне свободно разместились на лавках Фарного костела — в городе набиралось менее сотни католиков, остальные жители были протестантами и еще три семьи — православными. От еврейских торговцев не осталось никого.

В тот день все прихожане оделись в свои самые нарядные платья, улыбались, поздравляя друг друга… Священник удовлетворенно осмотрел присутствующих, видя, что собрались все. Он уже хотел было начинать службу, в которой по традиции на Праздник Сердца Иисуса рассказывает о Христе, как о добром Пасторе, но Катажина Радзивилл вдруг дала знак священнику, чтобы тот сделал паузу, и вышла вперед, заявив собравшимся шляхтичам и городским католикам, что у нее важное объявление.

— Панове, — как можно любезней говорила Катажина, обводя удивленные лица милой улыбкой, — я прошу всего лишь минутку вашего внимания! Темой сегодняшнего светлого праздника является любовь Бога, явленная нам в сердце Его, благодарность за нее и дарованное спасение. Именно Иисус является источником искупленной и дающей искупление милосердной и целительной любви, которая помогает нам самим возрастать в любви к Христу, а через него и в любви ко всем ближним.

Священник, видя, что Катажина, похоже, собирается провести мессу за него, смущенно кашлянул и обратился к панне Радзивилл:

— Дочь моя…

Но женщина мило улыбнулась ему, вновь останавливая:

— Одну минутку, святой отец. Тут дело… Тут очень деликатное дело, касательно именно любви, любви моего сына Александра.

Она вновь повернулась лицом к пастве.

— Любые мои, панове! Недавно мне стало известно, что мой любимый старший сын Александр влюблен в некую юную девушку и мечтает на ней жениться, — Катажина сделала паузу, вновь обведя собравшихся на молитву ласковым взглядом. Все молчали, с удивлением взирая на панну Радзивилл, мало что понимая. Священник также с любопытством смотрел на хозяйку Несвижского замка, не имея никакого понятия, что же произойдет дальше.

— Мне стало известно, что мой любый Алесь боится моего несогласия, — как-то снисходительно посмотрела на удивленное лицо сына Катажина, — поэтому я хочу перед всеми вами, мое любезное спадарство, заверить всех вас, что я только и мечтаю о том, чтобы мой сын был счастлив и чтобы побыстрей ввел в дом молодую хозяйку. Да, Александр еще слишком молод для женитьбы, но любовь — вещь, не выбирающая возраст. Поэтому сегодня я заявляю о моем согласии с выбором Александра и если что и требую, то немедленного венчания с любимой девушкой.