|
Он долго лечился в военных и гражданских госпиталях. Переломанные кости срослись, но память к Володе так и не вернулась. Кто то из врачей назвал забывшего собственное имя сапера Володей, и это имя так и прикрепилось к нему. Вскоре выяснилось, что амнезия Володи оказалась избирательной. Он прекрасно помнил все, что касалось минно взрывного дела, но это были его единственные воспоминания о прошлой жизни. Кроме памяти взрыв фугаса повредил и рассудок сапера. Володя абсолютно не воспринимал мирную жизнь. Он был на войне, сражался, получил ранение и раненым попал в плен. Именно так Володя ощущал свое пребывание в больнице для душевнобольных.
Как то раз Геннадий Семенович Тумский оказывал спонсорскую помощь той самой психиатрической больнице, где лечился Володя. В разговоре с ним главврач упомянул о сумасшедшем минере. Тумский очень заинтересовался Володей и подробно расспросил главврача о его болезни. Полученные таким образом сведения убедили Тумского, что, несмотря на сумасшествие Володи, его можно использовать в качестве минера подрывника в создаваемой Ковалевым боевой группе. Через два дня Ковалев и Сажин приехали в психиатрическую больницу и, предъявив главврачу предписание военно медицинской комиссии, забрали Володю из стационара. Главврач был рад отделаться от безнадежного больного, поэтому даже не стал спрашивать у Ковалева и Сажина их собственных документов. Но еще больше был рад сумасшедший минер, его наконец освободили из плена и вернули в военный лагерь.
Глава 10 ГОРАДЗЕ
23 августа, среда, 10.00 В кабинете Вахтанга Горадзе за массивным столом, предназначенным для совещаний, собрались начальник службы безопасности, сотрудник, отвечающий за техническую безопасность офиса, и старший группы личных телохранителей. Сам Глава фирмы и хозяин кабинета расхаживал вдоль стола, то и дело бросая на своих сотрудников недовольные взгляды. – Вы выяснили, кому могло принадлежать подслушивающее устройство? – неожиданно спросил он у сотрудника, отвечающего за техническую безопасность. Прежде чем ответить, сотрудник осторожно откашлялся. Ему редко приходилось разговаривать с шефом, поэтому гневный голос Горадзе и его недовольный взгляд действовали угнетающе. Наконец справившись со своим волнением, он ответил: – Это аналог германского радиомикрофона большого радиуса действия, возможно, малазийской или гонконгской сборки, но высокого качества. Ориентировочная цена на рынке от трех до пяти тысяч долларов. – Я не спрашиваю, кто его производитель! – в бешенстве выкрикнул Горадзе. – Я спрашиваю, кто его мог установить! Напуганный его криком сотрудник вздрогнул и втянул голову в плечи. Крутой нрав шефа был хорошо известен. Горадзе легко приходил в ярость и в этом состоянии часто давал волю рукам. Так что его подчиненным приходилось сносить не только оскорбления, но и рукоприкладство. – Скорее всего «клопа» установили ваши конкуренты, – решился прийти на помощь своему сотруднику начальник службы безопасности. Горадзе мгновенно развернулся к нему и впился взглядом в его глаза. Взгляд этот не предвещал ничего хорошего, и начальник службы безопасности уже представил поток обвинений в свой адрес. Однако их так и не последовало. Вместо этого Горадзе спросил: – А почему ты уверен, что микрофон – это не проделки ментов или их коллег из ФСБ? Начальник службы безопасности отнюдь не был в этом категорично уверен, но на заданный вопрос надо было отвечать, и он сказал: – Мойщика окон сбила машина. Это случайность, что он не получил никаких травм. А правоохранители не стали бы так рисковать посторонним человеком. Ни милицейское, ни фээсбэшное начальство не разрешило бы устраивать такой трюк с машиной. Так грубо могли действовать только ваши конкуренты. В действительности наезд на мойщика окон многократно репетировался на учебном полигоне Управления по борьбе с терроризмом, а выполнял его первоклассный водитель службы наружного наблюдения. |
