Он не ответчик за дела других. Однако судьба старшего лейтенанта Воронова его по-прежнему интересовала. Уж очень симпатичен оказался этот офицер милиции: честный парень, преданный своему делу. Он попытался переломить не прутик, но железный арматурный прут, впаянный в систему, как тюремная решетка наглухо вмонтирована, впечатана в пространство стены. Ему не повезло, не могло повезти, но он все же попытался. Многие ли способны на такой решительный шаг? Хотя у него была причина быть решительным — желание уберечь любимого человека, сделать ее, Любовь Кирсанову, независимой от чужих влиятельных людей и их приказов, дать ей вольную…

Итак, Румянцов договорился с Юханом Тойво, что молодая женщина пока побудет у него, в Финляндии. Тележурналист, конечно же, не подведет. Он приветит ее и продержит столько, сколько нужно, даже спрячет, если понадобится. Остается только выспросить дозволение на ее отъезд у Папы Сени.

Нет такой детали, которую Арсений Алексеевич Архимандритов пропустит, не вызнает, оттого и скрывать детали операции нет смысла. Это даже в голову кавторангу не пришло.

Иван Михайлович Румянцев по возвращении в Москву сразу же прибыл к Арсению Алексеевичу. Он доложил о своем пребывании в Лахте, о деле Ады Андреевны, о своем разговоре с финским журналистом и договоренности. Докладывая все подробно, он вместе с тем пребывал в полной уверенности, что босс и так прекрасно обо всем осведомлен. Мало того, имеет даже кинопленки почти обо всем, что происходит вокруг кавторанга и людей, которые так или иначе причастны к его делам. Вернее, к делам босса. А у босса мелких дел никогда не бывает, даже если они выглядят как мелкие и ничего не стоящие. На первый взгляд. Иногда за незначительными событиями происходят такие чудовищные потрясения, что мир вздрагивает, взрываясь, но так и не поняв, что являлось первопричиной. Кто бы мог подумать, что перышко, упавшее с крыла перелетной птицы, может стать отправной точкой гибельного мора, который унесет на тот свет миллионы человеческих жизней… И что то птичье перо в сравнении с любым пожеланием, высказанным самим Сатаной.

Иван Румянцов в присутствии Арсения Алексеевича Архимандритова старался никогда не думать о нем, не давать ему и его внутренним качествам характеристик — чтобы тот ненароком не снял информацию с его мозга. Зачем подвергать сомнению то, что и так понятно: Сатана умеет все! В какие-то моменты он даже понимал, что благодарен судьбе за то, что попал служить именно к своему боссу. Хотя «попал» — понятие, не соответствующее истине. Сюда попадает только тот, кого выбирают. А выбирает здесь только один человек: Арсений Алексеевич. И все знают: он никогда не ошибается. Потому что те, кто пасует или не справляется, оказываются в подвале, на конвейере смерти, откуда никто и никогда не выходит. Так что остается быть не услужливым, а сверхумелым, сверхнрытким, даже сверхчеловеком. В зависимости от обстоятельств.

Иногда нелишне прикинуться этаким дураком-простачком; об этом также знает Иван Румянцов. Но только не с боссом.

— Да, Арсений Алексеевич, если вы не против, мы отправим Любовь Кирсанову за границу.

— Хорошо, возьми паспорта, — коротко распорядился босс.

Вскорости — вполне официально и легально (иначе и не могло быть! фальшивки здесь использовали для других целей) — были сделаны два советских загранпаспорта, предназначенные для пересечения границы Любовью Кирсановой. Второй паспорт с фотографией Любы был выписан на чужое имя — для страховки, если все же кто-то, к примеру Ада Андреевна и ее люди, какими-то немыслимыми способами дознаются об этих планах.

Любови Кирсановой от Института леса Академии наук была оформлена — опять-таки официально — длительная командировка, связанная с изучением проблем леса, в Финляндию.