А тем временем в Москве Архимандритов встретился с главой государства. После обсуждения некоторых важных политических вопросов немолодой и полноватый лидер страны доверительно сказал своему собеседнику:

— А вы оказались правы. Действительно, никакого другого алмаза быть не может. Я иногда бываю в Алмазном фонде и любуюсь «Шахом» и «Орловым». Как думаете, это самые крупные алмазы или нет?

— Вы знаете, это одни из самых крупных алмазов, причем не только в нашей стране. Но не думаю, что это предельные размеры этих драгоценных явлений нашей щедрой природы.

— Я тоже так думаю.

На том, завершив разговор, Арсений Алексеевич Архимандритов расстался с главой государства.

Проходя по кремлевским коридорам, он встретился с членом Политбюро Ютваковым. Тот любезно поприветствовал коллегу, а затем спросил:

— Арсений Алексеевич, говорят, вы хорошо знаете Австралию, не могли бы вы мне посоветовать, где там можно провести некоторое время с пользой и для дела, и для здоровья, конечно?

Арсений Алексеевич не ожидал подобного вопроса и с иронией поинтересовался:

— А что, у нас в стране разве нет прекрасных мест для отдыха?

— Да это не мне, это моя Ада вздумала побывать в Австралии. А я вот знаю, что вы не раз там были, можете посоветовать.

Архимандритову стало интересно узнать, что же кроется за желанием дочери Ютвакова отдохнуть так далеко от Родины… Конечно же, он узнает.

— Пусть ваша дочь летит в Австралию, там много любопытного. Есть прекрасные места отдыха в Сиднее, в Брисбене, в столице Канберре…

Ценя время и не желая продолжать пустой разговор, Архимандритов, чуть наклонив голову и пожелав «доброго отдыха дочери», пожал коллеге по Политбюро руку и решительными шагами направился к выходу.

…Выйдя из мельбурнского аэропорта, Румянцов взял такси и умчался в Сидней. Шофер явно обрадовался такому клиенту. Работая у босса, Румянцов никогда не испытывал нужды в деньгах на проведение той или иной операции. Иногда он располагал просто баснословными суммами. Правда, взять что-либо из, казалось бы, неподконтрольной суммы, чтоб тайно положить на свой счет в надежном банке, было невозможно; да подобное кавторангу и в голову не приходило. Потому как не было такой тайны, которую бы удалось сокрыть от всевидящего ока Папы Сени.

Часа через два такси остановилось по указанному адресу. Румянцов оказался на вилле доктора Найка Фрэйзера — давнего приятеля, с которым его познакомил Архимандритов, когда они все трое встретились в Новой Зеландии.

Время, проведенное на вилле, благотворно повлияло на душевное состояние Ивана. Он и в самом деле решил дать себе короткий отдых, продолжая, между тем, анализировать ситуацию и ожидать сообщений от своих агентов, работающих в разных странах.

Только в минуты редкого отдыха Иван пребывал в странном расположении духа, когда незнамо отчего хотелось возвращать себя в детство и юность и, закрыв глаза, ощущать себя иным, пытливым, непосредственным, молодым, не знающим ни побед, ни поражений, ни опыта его теперешних лет.

Просыпаясь по утрам, Иван выпивал свежевыжатый джус и с наслаждением не менее часа плавал в бассейне, вбирая в себя лазоревую прохладу воды. Затем устраивался в шезлонге в тени величественных пальм и экзотических цветов, благоухающих всевозможными ароматами, кавторанг закрывал глаза, отключаясь от мира, чтобы в эфемерном экстазе возвращаться в манящую юность. Словно настоящий мир — со всеми его красками, звуками, запахами и событиями — существовал только в этом призрачном, давно ушедшем времени, а не здесь, не сейчас… Его мозг создавал реалии, одновременно воспринимаемые и как райское счастье, и как безвыходная тоска о безвозвратном.