Конечно, он прекрасно понимал, что решение о запуске столь грозного оружия, как ракеты с символическим названием «Сатана», принимается далеко отсюда.

Здесь, у самого входа в глубокую шахту, министра обороны встретил командир части. Какие вопросы они обсуждали, осталось, как говорят, за кадром… Ознакомившись с готовностью стратегической части и отметив слаженные действия офицеров, министр сел в машину и возвратился на аэродром. Прежде чем решиться на активные действия, он еще не раз посетит эти места…

Спустя сколько-то минут самолет, взревев двигателями, набрал нужную высоту. Маршал закрыл глаза и углубился в размышления. В салоне, оборудованном под нужды военачальника, стояла тишина. Через несколько часов он будет на главном командном пункте в Краснозвездном. На подлете к Москве маршал Константинов посмотрел в иллюминатор и отметил ясную погоду, а еще — алеющее в искрящихся сусальным золотом облаках солнце.

…Несмотря на некоторую усталость, Константинов не колебался, ехать ему домой или нет. Он, как было им запланировано первоначально, отправился в святая святых ракетных войск — на командный пункт. На подземном объекте советских ракетчиков в Краснозвездном установлен строжайший режим, сюда не пускают никого, кроме узкого круга лиц военного ведомства и Политбюро.

Маршал Константинов входит через специально оборудованную дверь в главный зал командного пункта, покрытого бронированными листами, в который раз отмечая, что чувствует себя моряком в атомной подлодке. Ощущение не из приятных, к тому же воздух, поступающий в этот подземный город через очистные установки, кажется ему суховатым, почти искусственным.

Владимир Владимирович Константинов остановился недалеко от своего кресла, напротив огромного экрана, на который выводится текущая обстановка на всей планете. Справа от экрана расположены более десятка часов, показывающих одновременно время в Москве и в других столицах мира. По стенам, словно лианы, свисают толстые разноцветные кабели; гудят трансформаторы автономного электропитания. Накатывает непонятное раздражение.

Стратегические командные пункты есть у каждого вида и рода войск, но главный находится не здесь, не в Краснозвездном, а в Москве, близ Арбатской площади. От кабинета министра обороны туда, до Центрального командного пункта Генштаба, добираться считаные минуты на лифте.

Но только там обсуждаются самые важные стратегические вопросы: быть или нет войне. На обсуждении которых всегда присутствуют глава государства, военный министр и начальник Генштаба, все трое — с ядерными чемоданчиками. Могущие, при определенном согласовании мнений, запустить в действие ракетные комплексы…

Здесь же в кризисной ситуации собирается все Политбюро и военное руководство.

…Маршал встал с кресла, прошелся по ковровой дорожке вдоль стола туда и обратно, остановился у телефона, поднял трубку и бросил:

— Войди!

Тут же вошел генерал для особых поручений.

— Скажи, чтобы меня сегодня до конца дня никто не беспокоил. Я буду занят.

Маршал знал себе цену, как и многие окружавшие его лица из высшего партийного руководства. На заседаниях Политбюро не раз отмечалось, что не без помощи маршала Константинова в СССР окончательно сформировалась система управления оборонно-промышленным комплексом, позволявшая в предельно сжатые сроки создавать наиболее сложные системы вооружений, шла ли речь о ракетно-ядерном оружии, атомных подводных ракетоносцах или сверхзвуковых самолетах-ракетоносцах стратегической авиации.

И когда на одном из последних заседаний он заговорил о необходимости реконструкции старой научно-производственной базы и даже о создании совершенно новой базы — никто из присутствующих не усомнился в правильности его слов. Маршал, тайно вдохновляемый этим одобрением, тогда подчеркнул, что часть комплектующих необходимо разместить на ряде производств в странах Варшавского Договора и, конечно же, на юге Африки.